Ахмед Рушди - Шаг за черту

Часа через два напряженного ожидания, в течение которых меня держат под домашним арестом — «Пожалуйста, сэр, никаких передвижений», — наконец хорошие новости. Демонстрация состоялась, но в ней приняли участие человек двести (в Индии двести человек — это ничто), и прошла она без эксцессов. Сценарий кошмара остался не реализован. «К счастью, — говорит Гупта, — мы справились».

Что же сегодня происходит в Дели на самом деле? Точка зрения спецслужб всегда впечатляет и почти всегда убедительна, но она всего лишь одна из возможных. Таково уж характерное свойство всех спецслужб мира: они всегда правы. Начнись сегодня беспорядки, мне сказали бы: «Видите, мы не зря нервничали, наши опасения оправдались». Все пошло спокойно, и мне говорят: «Мы сумели их предотвратить благодаря опыту и умению смотреть вперед».

Возможно, и так. Но вполне возможно другое: полемика по поводу «Сатанинских стихов» давно неинтересна большинству индийских мусульман, потому, несмотря на усилия и местного политика, и имама мечети (оба громогласно извергали угрозы в мой адрес), за ними почти никто не пошел. Как вы говорите? Какой-то писатель приехал к нам ради какого-то банкета? Как его зовут? Рушди? Ну приехал, и что?

Примерно об этом и пишут почти все сегодняшние газеты, анализирующие эти события. Сообщают о малочисленной демонстрации, причиной которой называют политические пристрастия организаторов.

В Дели сегодня жара и ветер. Город накрыло пыльной бурей. И вот когда в новостях мы слышим, что это единственная на сегодняшний день буря, и та по естественным причинам, напряжение начинает спадать, и можно наконец сказать вслух, что бояться нечего и что долгая полемика, которая стала причиной моей разлуки с Индией, исчерпана.

У людей в головах свой сценарий. И конец там другой. Реальность превзошла ожидания, и сегодняшние события несут — и для Зафара, и для меня — огромный эмоциональный заряд, с которым не сравнить даже бурю радости двадцатилетней давности, когда вышли «Дети полуночи». И здесь в конце кульминация, но счастливая, а не трагическая.

Вечером, без четверти восемь, мы с Зафаром входим в холл отеля «Оберой», где регистрируют прибывающих гостей, и с этого момента — и вплоть до посадки в самолет — нас сопровождает ощущение праздника. Тотчас нас окружает толпа журналистов, с фотокамерами и без, и лица у них сияют абсолютно непрофессиональными улыбками. С трудом сквозь этот кордон продираются друзья, чтобы заключить нас в объятия. Первым меня обнимает актер Рошан Сет [169] Рошан Сет (р. 1942) — англо-индийский актер, который снимается в основном в английских и американских фильмах. Наиболее известен по ролям в картинах «Ганди». «Миссисипи Масала», «Только не без моей дочери». «Моя прекрасная Лондретт», «Индиана Джонс и храм Судьбы», «Такое долгое путешествие». Среди прочих персонажей сыграл Берию в американо-венгерском фильме «Сталин» (1992). , только недавно поднявшийся на ноги после тяжелой болезни сердца, и он говорит мне: «Посмотри на нас, а-а? Оба давно уже должны были отправиться на тот свет, а мы молодцом». Подходит известная журналистка Амита Малик, дружившая с нашей семьей еще когда мы жили в Бомбее, которая поначалу принимает Зафара за моего телохранителя, а потом, оправившись от конфуза, пускается в воспоминания, замечательно рассказывая про моего отца, его остроумие и находчивость, и про любимого дядюшку Хамида, которого давно нет в живых.

Я беседую с замечательными молодыми писателями: Раджем Камалом Джа, Намитой Гокхал, Шуной Сингх Болдуин, которые великодушно высоко оценивают влияние моих книг на свое творчество. Наянтара Сахгал, одна из крупнейших индийских романисток, пишущих на английском языке, жмет мне руку и говорит тихо: «Добро пожаловать домой». Оглянувшись, я вижу: у Зафара берут интервью, и он легко и непринужденно рассказывает, что рад своему приезду в Индию. Сердце мое переполняется радостью. Я не только не смел даже мечтать о таком конце, но, заразившись страхами от полицейских, готов был лишь защищаться. А сейчас защитная броня спадает и в сердце волной поднимается ощущение счастья, похожее на тропический рассвет — яркий, быстрый и жаркий. В жизни мало подобных моментов. Прошу прощения, если я уделяю ему чересчур много внимания. Но так редко удается утолить желания сердца.

Где-то здесь в этом здании Премию писателей Содружества вручают Дж. М. Кутзее [170] Дж[он] М[аксвелл] Кутзее (р. 1940) — южноафриканский англоязычный писатель, критик, лингвист. Лауреат Нобелевской премии по литературе 2003 г. Первый дважды удостоился Букеровской премии (в 1983 г. за роман «Жизнь и время Михаэла К.» и в 1999 г. за роман «Бесчестье»). , благодаря решающему голосу Шаши Дешпанде [171] Шаши Дешпанде (р. 1938) — индийская романистка, дочь знаменитого драматурга и писателя Шриранги. , каменнолицей судии. Но суждения ее, от которых кровь стынет, бессильны испортить мне настроение. Моя премия — Индия.

«Рушди вернулся домой: почти как Солженицын, только без гневных, чуть ли не средневековых пророчеств. В нем только радость, огромная радость». Уже по первой странице «Индиан экспресс», где одни сплошные восторги, понятно, что пресса подхватила настрой вчерашнего вечера, заглушивший немногие критические голоса. Во всех данных мной интервью я старался не касаться старых ран и, как мог, объяснял, что я не враг индийским мусульманам и никогда не был врагом, что вернулся я, чтобы восстановить прежнюю связь со своей родиной и, так сказать, начать с новой страницы. Статья в сегодняшнем номере «Эйшиан эйдж» так и называется — «Откроем новую страницу». А в «Аутлук» читаю (разумеется, с удовольствием), что Индия «старается загладить вину перед ним, так как первой запретила „Сатанинские стихи“». «Пионер» выражает удовлетворение тем, что Индия «снова встала на защиту демократических ценностей, среди которых право человека на самовыражение». Та же статья, в менее приподнятых выражениях, несправедливо, но забавно упрекает меня за то, что по моей вине «искушенные делийские дамы превратились в хихикающих школьниц» и говорят мужьям: «Дорогой, по сравнению [с ним] наши болливудские красавчики просто мальчишки».

Но больше всех меня растрогал Дилип Пагдаонкар, написавший в «Таймс оф Индия»: «Он помирился с Индией, а Индия помирилась с ним… с ним произошло нечто удивительное, отчего он, должно быть, теперь не сможет гипнотизировать нас своими рассказами. Он вернулся туда, где оставалось его сердце. Вернулся домой». Передовая статья в «Хиндустан таймс» называется: «Пересмотрите запрет». Эту мысль повторяют едва ли не все масс-медиа. В «Таймс оф Индия» об этом пишет индийский ученый мусульманского вероисповедания. В Интернете ведется голосование: 75 % за то, чтобы «Сатанинские стихи» были наконец напечатаны в Индии, и 25 % против.