Альфонс Эскирос - Эмиль XIX века

Надо тебѣ сказать что у насъ на берегахъ въ ночь съ 2 на 3 апрѣля разразилась буря. Случай не рѣдкій и хорошо намъ, что дома выстроены изъ твердаго гранита, (камня самаго обыкновеннаго въ здѣшней мѣстности); не то они навѣрно разрушились бы отъ страшныхъ порывовъ урагана, который взрываетъ здѣсь и землю и океанъ. Буря была такая страшная, какой не запомнятъ за нѣсколько лѣтъ. Ужасъ хаоса царилъ надъ бездной.

Печальные слухи о кораблекрушеніяхъ и погибшихъ жертвахъ переносились съ одного прибрежья на другое.

Съ утра команда береговой стражи, которую едва можно было разглядѣть при синевато-блѣдномъ и туманномъ утреннемъ свѣтѣ, съ подзорными трубами, направленными на горизонтъ, наблюдала за бушующимъ моремъ съ высокихъ утесовъ, которыми усѣяны берега залива; несмотря на всѣ трудности они наконецъ разсмотрѣли между высоко вздымавшимися валами и извивами волненія въ довольно далекомъ разстояніи остовъ корабля сѣвшаго на песчаную отмель. Гротъ мачта была сломана и весь корпусъ корабля, очень поврежденный, лежалъ на боку подобно раненному киту, каждую минуту ему грозила опасность что яростныя, тяжелыя и высоко вздымающіяся волны подхватятъ его и бросятъ чтобы разбить въ дребезги объ остроконечные утесы. При печальномъ свѣтѣ нависшаго сѣраго неба, можно было неясно различать, какъ къ снастямъ цѣплялись руки и шевелились остатки парусовъ.

Единодушнымъ желаніемъ сбѣжавшейся толпы было подать помощь несчастнымъ; но въ тоже время всякій понималъ всю трудность этого предпріятія. Населеніе береговъ Корнваллійскихъ отважно, но умѣетъ расчитать силу непріятеля. Съ восходомъ блѣднаго солнца, вѣтеръ нѣсколько стихъ, но пуститься въ море было невозможно. Оно продолжало волноваться съ страшной силой. Старые рыбаки слѣдили опытнымъ глазомъ за волненіемъ и въ отчаяніи лишь покачивали головами, какъ бы говоря: «Ничего не подѣлаешь»

Около получаса — казалось цѣлый вѣкъ — прошло въ такой нерѣшимости. Люди были въ смертной опасности, ждали помощи.

«Ну вотъ! вотъ!» раздался дружный крикъ толпы при появленіи спасительной лодки.

Лодку привезли на лошадяхъ, спустили въ воду съ мѣста откуда было удобнѣе поплыть по направленію разбитаго судна. Не смотря на угрожавшую опасность, легкое судно наполнилось мигомъ смѣльчаками. Негръ Купидонъ, поступившій года два или три охотникомъ на эту службу, едва могъ удержать свое мѣсто и весло. Такъ было много охотниковъ, которые рвались въ лодку побороться съ океаномъ и онъ остался только потому что на его сторонѣ было не оспоримое старшинство. Лодку спустили и храбрые гребцы отчалили, наклоняясь надъ своими веслами и облитые волнами.

Эмиль жалѣлъ, какъ мнѣ казалось, что не доросъ до такой силы, которая позволила бы ему послѣдовать за своимъ другомъ на опасный подвигъ. Примѣръ самоотверженія, который давалъ ему Купидонъ, былъ такъ краснорѣчивъ самъ по себѣ, что я остереглась ослабить впечатлѣніе его словами.

Послѣ нѣсколькихъ часовъ смертельнаго безпокойства, съ берега раздался крикъ: «Возвращается!» Лодка приближалась къ берегу. Но была ли достигнута цѣль великодушной поѣздки. Никто не зналъ; но какъ смѣло боролась эта скорлупа съ разъяренными волнами! Казалось ежеминутно что бѣшеная сила стихій поглотитъ эту скорлупу. Она выдержала напоръ волнъ и побѣдила. Казалось что лодка жила, плыла, что благодѣтельная волшебница снабдила ее талисманомъ отъ бури и на ужасовъ. А люди экипажа? Они въ самомъ дѣлѣ были великолѣпны. Вода струилась съ ихъ клеенчатыхъ шляпъ, съ ихъ одеждъ изъ непромокаемой кожи. Облитые водой какъ тритоны, иногда сбитые съ мѣстъ своихъ волнами, они цѣплялись за лодку, и были снова на своихъ мѣстахъ непобѣдимые! Волна вырывала весла изъ рукъ ихъ и они снова отважно вырывали ихъ у волнъ, вырывали свое оружіе изъ самой пасти врага. По временамъ они то изчезали въ глубокой пропасти прорытой волнами; то являлись на верхушкѣ водяной горы, освѣщенные блѣднымъ лучомъ солнца, какъ группа торжества.

«Спасены!»

При этомъ восклицаніи взоры моряковъ, собравшихся на верхушкѣ утесовъ, устремились на лодку, которая замѣтно приближалась къ берегу. Между спасенными отъ гибели можно было различить трехъ страшно блѣдныхъ людей и безжизненную на видъ дѣвочку.

Не безъ труда удалось выгрести въ одно изъ защищенныхъ отъ вѣтра углубленій бухты. Скоро мнѣ сообщили нѣсколько подробностей. Спасеніе было дѣломъ опаснымъ и труднымъ. Спасенные много пострадали. По всей вѣроятности, они двое сутокъ провели безъ пищи. Ихъ нашли прицѣпившимися, подобно водянымъ птицамъ, къ остаткамъ снастей.

Едва одѣтые, окоченѣвшіе они влѣзли на снасти когда вода покрыла палубу и удержались тамъ невѣроятнымъ присутствіемъ духа и силой отчаянія. Съ трудомъ отцѣпили ихъ окоченѣвшіе пальцы отъ веревокъ, Они едва держались на ногахъ и не въ силахъ были бороться съ одолѣвавшимъ ихъ сномъ.

Откуда они пришли? Кто они? Они не могли объясняться съ прибрежными жителями. Никто не понималъ ихъ языка: я попробовала говорить съ ними по французски и даже по нѣмецки, и истощивъ весь свой репертуаръ, не получила въ отвѣтъ ни малѣйшаго знака пониманія. Моряки русскіе, греки и норвежцы, случайно находившіеся въ портѣ, были не счастливѣе меня.

Что касается до дѣвочки, которой было около пяти лѣтъ на видъ, то спасеніе ея было совершеннымъ чудомъ. Экипажъ лодки не примѣтилъ ея сначала, сквозь брызги волнъ. Купидонъ, у котораго рысьи глаза, различилъ въ перепутанныхъ снастяхъ что-то похожее на тюкъ. Влѣзть на мачту при наклонномъ положеніи корабля и страшномъ волненіи значило рисковать жизнію. Однако, онъ это сдѣлалъ, и нашелъ ребенка привязаннаго бѣльемъ и платьемъ на высотѣ 20 футовъ къ разорваннымъ снастямъ. Она была безъ чувствъ. Онъ взялъ ее, снесъ въ лодку, гдѣ она все еще оставалась безчувственной, какъ чайка окоченѣвшая надъ морской бездной.

Помощь пришла во время къ этимъ несчастнымъ. Черезъ нѣсколько часовъ, доски корабля разлетѣлись подъ новымъ напоромъ волнъ. Полагаютъ что трое мужчинъ — единственные матросы уцѣлѣвшіе отъ крушенія. Ихъ увели въ пріютъ для моряковъ, гдѣ имъ была подана необходимая помощь; но я просила чтобы дѣвочку перенесли ко мнѣ: этимъ добрымъ дѣломъ я была обязана самоотверженію Купидона. Изъ какой она земли? Черты лица ея, очень черные волосы, золотистый цвѣтъ кожи, указываютъ на южное происхожденіе. Сирота ли она? погибли ли ея родители во время бури? Но предусмотрительная рука привязала ее къ обломкамъ мачты? Все это до сихъ поръ тайна для меня. Одинъ фактъ по крайней мѣрѣ, кажется достовѣрнымъ; она не принадлежитъ ни одному изъ троихъ спасенныхъ матросовъ. Впрочемъ мы не замедлимъ получить свѣдѣнія объ имени корабля, родинѣ его, и главныхъ жертвахъ бури. Я сообщу тебѣ наши открытія. Прощай.