Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы

тысячами польской военной силы. Самусь отошел от Белой Церкви

вместе с полковником Искрою и оба двинулись к Котельне, где, как

они осведомились, стояли ляхи. К Рущицу присоединился пан Яков

Потоцкий с надворными хоругвями1 и с ополчением шляхты

киевского воеводства. У Самуся было тысяч около двух своих Козаков и

полторы тысячи палеевцев под начальством. Омельченка. Поляки

были многочисленнее Козаков, но у них происходили нестроения и

взаимные ссоры: Рущиц и Потоцкий не ладили между собою за

первенство. Поляки из Котельни ушли в Бердичев. Козаки 16

октября подошли к этому городу. В это время Потоцкий, желая

перетянуть на свою сторону воинов Рущица, своего соперника, поил их

вином, и когда, таким образом, шляхетские головы были разогреты, вдруг козаки ворвались в Бердичев и начали рубить всех, кто

попадался им под руку; многие в ужасе пустились бежать, но

попадали в воду; сам Потоцкий едва спасся бегством. Козаки, усиленные хлопами, приставшими к ним из соседних сел, разграбили

табор Потоцкого. Рущиц с частью своего войска ушел в замок, но

через четверть часа козаки взяли этот замок, и Рущиц ушел в одной

рубахе к волынской шляхте, стоявшей неподалеку в ополчении.

Весь его отряд был изрублен: Городки: Пятка, Слободище и другие, вслед за Бердичевым, пристали к козакам.

Разделавшись таким образом с польским отрядом, шедшим на

помощь белоцерковскому гарнизону, Самусь с Искрою воротились

к Белой Церкви. Там во время отсутствия Самуся продолжал

стоять Палей, но отходил на некоторое время в Хвастов, оставляя

начальство одному из своих свойственников по жене, Михаиле

Омельченку. Говорили, что у Палея на голове появлялась какая-то

болезнь, но сам Палей шутил над собой и говорил: <���Колы не

напьюсь, то и нездужаю>. Носился слух, что он тогда досадовал

* Королевской и-ли магнатской конницей.

535

на Самуся за то, что Самусь не отдал ему булавы своей после

того, как громада подольская просила его, Палея, быть патроном, т. е. руководителем восстания.

Козаки продолжали стоять под Белою Церковью семь недель, и, наконец, этот город был взят ими в исходе ноября. Козаки

овладели 28 пушками и большим запасом пороха, гранат и

свинца. Палей, как рассказывают, в знак торжества въехал туда

шестернею в карете, показывая тем, что он есть пан полковник бе-

лоцерковский. Все три козацких предводителя прислали Мазепе

коллективное письмо, просили принять Белую Церковь под власть

царскую, назначить туда осадчего и уже не возвращать ее ляхам.

После расправы с Белою Церковью Самусь двинулся на

Немиров, где поляки озлобили против себя русских безжалостными

казнями пойманных мятежных хлопов. В Немирове, кроме тамошнего

поспольства, находился польский гарнизон и немного шляхты из

воеводств Брацлавского и Волынского. Козаки в числе 10 000

подступили к городу, и немировское поспольство тотчас передалось

своим единоверцам, а потому город был взят без затруднения. Всех

поляков и жидов истребили, кроме тех из последних, которые

изъявили готовность принять христианскую веру. По известию

современника Залуского, местные хлопы замучили коменданта, обруб-

ливая ему руки и обрезывая губы, а у ксендза - иезуита

Цаполовского содрали с бороды кожу у живого. Затем козаки

овладели Баром, откуда малочисленный польский гарнизон убежал в

Меджибож.

Во все то время, когда Самусь и Палей добывали Белую

Церковь, в прибужской и поднестранской стране происходили

события, напоминавшие времена Богдана Хмельницкого. В Брацлавском

воеводстве е.ще в июле некто Хведорина и Тригуб, беглый хлоп, собрали шайку мятежных хлопов, <���гультайства>, напали на Илин-

цы -

имение Лещинского, - изранили и искалечили тамошнего

панского губернатора (управителя); восставите рассеялись по

окрестностям шайками, которые беспрестанно увеличивались

пристававшими хлопами и производили всякие бесчинства в имениях

Жолкевского и Юрия Любомирского. В Подольском крае

(собственно в воеводстве Подольском) появились <���левенцы.>, по объяснению

тамошнего шляхетства - разбойники, посягавшие на личности и

имущества шляхетских обывателей. Надобно иметь в виду, что

воеводство Подольское еще недавно вместе с Каменцем возвращено

было Польше от Турции, польские паны стали там заводить

поселения и приманивали новопоселенцев льготами от работ и даней на

известный срок; новопоселенцы, приходя туда, не водворялись

прочно на оДних местах, а. шатались от одного владельца к другому

и отличались буйным духом. Рядом с панскими слободами заводил

козацкие слободы из разных выходцев козацкий полковник Абазын, 536

и эти слободы поддерживали во всем крае козацкий дух. Нетвердо

прикрепленное к власти панов население разом заволновалось, и в

сентябре шляхетство жаловалось, что взбунтовавшееся хлопство не

дает спуска ни шляхте, ни губернаторам. Хлопы с женами и детьми

бежали отовсюду к поднестранскому полковнику Абазыну, заклятому врагу поляков и иудеев. К нему в содействие явился Палеев

пасынок Симашко: в двадцати волостях перебили они арендаторов

иудеев, изгнали шляхтичей, ограбили и разорили их усадьбы и

объявили край козацким. Шляхетство спасало жизнь свою бегством в

глубину Польши, забирав с собой все, что успевало схватить на

скорую руку, и стараясь взять с собою письменные документы на

владение маетностями, чтобы впоследствии сохранить на них

законное право. Иудеи с женами, с детьми и с купеческими товарами

спешили также в глубину Польши; их на дороге грабили не только

козаки, но даже и шляхтичи. В иных местах не осталось ни единого

иудея, ни католика. Сделался такой переполох, что люди не знали, кого им бояться - Козаков или поляков, тем более что некоторые

владельцы шляхтичи, пользуясь смутным временем, нападали на

свою же братию владельцев, с которыми прежде были в ссоре, и

производили пожары и грабежи. Хлопские шайки составлялись и

возрастали не по дням, а по часам, и все эти шайки величали себя

козаками Палея и Самуся. Так, например, одна шайка, напавши

на панское имение, схватила жену губернатора, домогалась от нее

выдачи жида и кричала: <���Дай нам, така-сяка, горелки, бо мы будем

з тобою чуда робити; пизнаешь Козаков Самусевых! Куда подила

жида? Говори, а то мы з тобою вместе и твою хату перевернем>. У

иудеев выпивали горелку, истребляли утварь и имущество, самих

убивали и трупы бросали на съедение псам. Молодцы гонялись по

дорогам за бегущими шляхтичами, и как поймают какого, тотчас