Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы

637

Из шведских источников мы узнаем, что именно в это время

Карл окончательно укрепился в намерении войти в Украину и

16 сентября отправил передовой отряд генерала Лагеркроны

овладеть Стародубом. Этот Лагеркрона был человек чрезвычайно

самонадеянный и заносчивый, хотя вовсе не даровитый; он

подделался к королю и не хотел слушать никаких советов. В то

время, когда он вступал в полк Стародубский, туда же вступал

с царскими силами и русский генерал Инфлянт; два враждебных

генерала на том могли выиграть один перед другим: кто прежде

успеет занять Стародуб. Лагеркрона доверился крестьянину, взявшемуся провести шведское войско кратчайшим путем. Этот

крестьянин, будучи подослан полковником Скоропадским, обманул

шведского военачальника и повел его совсем не туда, куда нужно, так что в то время генерал Инфлянт успел войти в Стародуб.

Вслед за Лагеркроною двинулся скоро и король и 21 сентября

с восемью тысячами вступил в пределы Гетманщины для занятия

квартир войску. За ним последовало остальное войско. Оно

расположилось на берегах реки Ипути. Главная квартира, которую

Карл велел укрепить окопами, находилась в Дрокове1. Край, в

который вошли шведы, показался им обильным и населенным; войско, расположившись по селениям, могло отдохнуть от

утомительных походов; хлеба и скота было так много, что шведы не

испытывали бы недостатка, если б им пришлось оставаться там

несколько месяцев. Шведы простояли там две недели. Между тем

Левенгаупт, следовавший чрез Литву из Ливонии, 27 сентября

был разбит русскими под Лесным близ Пропойска и с остатками

своих сил прибыл к главному королевскому обозу. Король

приказал разделить эти остатки по армии.

Орлик в своем письме сообщает, что когда Мазепа узнал о

повороте короля шведского в Украину, то воскликнул перед

старшинами: <���Вот дьявол его сюда несет! Да он все мои соображения

испортит и великороссийские войска за собою внутрь Украины

впровадит на конечное разорение и на погибель нашу!> Мазепа

хотя и завлекал на свою сторону старшин, но все еще только

наполовину открывал им свои сношения и показывал вид, что

решится пристать к шведам только в самом крайнем случае, когда

уже война будет перенесена в Украину и весь малороссийский

край очутится в опасности подвергаться опустошениям от обеих

воюющих между собою сторон.

С отправкою генерала Инфлянта в Стародубщину царь Петр

указал и гетману действовать с ним сообща. Мазепа, получивши

такой указ, пригласил Ломиковского и полковников

миргородского, прилуцкого и лубенского, показал им указ и говорил: 1 Ныне деревня Старый Дроков Суражского уезда.

638

<���Я опасаюсь, не приманивают ли меня к этому генералу, чтобы взять в руки. Идти ли нам по указу царскому в случение с

этим генералом?>

<���Нет, нет, не иди! - завопили все единогласно. - Не медли

больше и посылай к шведскому королю просить протекции: как

бы нам сойтись со шведами на границе и не впустить

великороссийских войск в Украину!>

Но тут кто-то спрашивал его:

<���Ты, гетман, объяви нам, чего имеем с целою Украиною и

Войском Запорожским надеятися и на яком фундаменте ты тую

махину заложил?>

Мазепа рассердился и произнес:

<���Для чого вам о том прежде времени ведать? Спуститеся вы на

мою совесть и на мое подлое розумишко, на котором вы не

заведетесь болш. Я по милости Божой мею розум един неж вы все>.

Обратившись к Ломиковскому, Мазепа сказал: <���Ты уже свой

розум выстарил>, а указавши на Орлика, Мазепа прибавил: <���У

того еще розум молодый, дитинный*. Сам я буду ведать, якого

часу посылать до шведского короля>.

Но потом, как бы удовлетворяя их недоверчивости к себе, гетман вынул из шкатулки универсал, присланный от Станислава с

ксендзом Заленским, и велел Орлику прочитать его во

всеуслышание. Все казались им довольны (<���с которого были контенты>). Но

едва ли там были тайные условия, заключенные со Станиславом

через посредство болгарского экс-архиерея. Малороссияне не были

бы ими довольны, да и Мазепа едва ли бы решился объявлять их до

поры до времени старшинам. Мазепа был из таких личностей, которые, получив власть, стараются внушить подчиненным

постоянную веру в свою мудрость и потому умышленно не открывают им

сразу всего, что замышляют, дабы тем приучить их с благоговением

полагаться во всем на свою главу или владыку. Мазепа за 20 лет

своего гетманства уже приучил старшин к такому повиновению

себе, и теперь он только понемногу приподнимал перед ним завесу, скрывавшую его тайный замысел. Он прельщал старшин

призраком независимости Украины, указывал им, что теперь представился

случай освободиться от всяких налогов и повинностей, вымышляемых московскою властью: сам Бог посылает короля шведского для

их спасения. Сделавши их участниками замысла в его главной

идее, он относительно подробностей не открывал им многого, но

каждый раз спрашивал у них советов, как ему поступать, и

показывал вид, будто предпринятый замысел начат и ведется не по его

почину, а по их общему желанию, и он у них не более, как мудрый

исполнитель общей воли. Чтоб укрыться от тех, кому он не хотел

1 Детский.

639

открывать тайны, он напустил на себя старческую немочь, говорил, что с трудом может на коня сесть, даже ходить и стоять на ногах, ложился в постель, обвязывал себя повязками с пластырями; в

таком виде, лежа на постели, он принимал царских посланцев, жаловался перед ними на свои страдания и говорил с ними чуть

слышным голосом. Правда, Мазепа и в самом деле страдал старческими

немощами, но также и преувеличивал их, потому что в то время для

его тайных целей выгодно было перед царскими людьми

показываться близким к могиле. И сам царь, и царские министры

относились к гетману доверчиво, снисходительно и не принуждали его

к отправлению своего долга выше сил. Сначала потребовали от него, чтоб он шел сам к Стародубу, но когда он известил, что по болезни

не может, то ему дозволили послать Козаков с наказным гетманом.

Тогда гетман послал отряд Козаков нежинских, лубенских и

переяславских в Стародубский полк на содействие генералу Инфлянту.

Но прежде чем эти козаки пришли туда, в Стародубском полку

произошел страшный переполох. Генерал Инфлянт, вступивши в

край, приказывал жителям уходить с своими имуществами в

укрепленные места, а села, хутора, пасеки, мельницы, гумна

приказывал истреблять огнем, чтоб не давать неприятелю прибежища

и средств к содержанию. Жители, и старые и малые, в ужасе