Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы

потому не выражавшие расположения к шведам. Это-то и было

причиной, что король не торопился переходить Десну, тогда как у

Мазепы было желание, чтобы король перешел эту реку прежде, чем

гетман объявит себя во всеуслышание на его стороне. Вероятно, гетман рассчитывал, что край, лежащий по левую сторону Десны, ему

будет более послушен: жители его в этнографическом смысле были

коренные малороссияне, и притом этот край присоединен был с

остальною Малороссией к московской державе только при Богдане

Хмельницком, тогда как правая сторона Десны в давние времена, еще в XV и в XVI веках, составляла достояние Москвы, и жители

ее образовывали переходную народность между великороссийскою

и малороссийскою. Очень может быть, что такие соображения

побуждали гетмана желать, чтобы шведский король скорее перешел

Десну, и тогда уже гетман мог прямо открыться с своим замыслом.

Карл, по замечанию современников, сомневался, и потому, достигши Десны, заложил свой стан на ее правом берегу.

. Пока извещали шведского короля, Мазепа опять созвал своих

Козаков и велел им присягнуть, что вступают в союз со шведами

для освобождения Украины от московского ига. Но тут только

увидал Мазепа, как мало военной силы приходилось ему представить

своему союзнику. Осталось у него, по одним известиям, полторы

тысячи человек, по другим - несколько сот, - много до тысячи.

Все остальные дали тягу, раскусивши в чем дело и что с ними

замышляют творить, не спросивши у них предварительно о желании.

Вечером 28 октября Мазепа приехал к шведскому королю.

Гетман представился ему на другой день, 29 октября. Около короля

находились тогда знатнейшие вельможи и военачальники; между

ними были: канцлер граф Пипер, генерал-квартирмейстер Гил-

ленкрок, верховный судья, два генерал-адъютанта и несколько

полковников. С Мазепою внесли два знамени его гетманского

достоинства - бунчук и булаву. Мазепа произнес перед королем

короткую, но складно составленную речь на латинском языке. В

этой речи он просил короля оказать козакам покровительство и

благодарил Бога за то, что посылает им избавление от царского

рабства. В уважение к летам и к подагрическим страданиям

гетмана его пригласили сесть. Король беседовал с ним стоя.

Так велась беседа шведского короля с гетманом до полудня.

Шведы с любопытством смотрели на Мазепу и слушали его речи.

По известию секретаря Карла XII, перед ними был старик 66

лет от роду, среднего телосложения, худощавый, без бороды, но

650

с усами по польскому обычаю. Вообще, он имел вид важный, но

временами проявлял проблески веселого и живого нрава, шутил

с очень метким остроумием и развеселял слушателей; в речах его

замечали большой такт и много ума. Видно было, что он был

человек образованный и превосходно владел латинским языкохМ.

Карлу он сразу понравился и был приглашен к королевскому

столу вместе с ближайшими к нему особами из генеральных

старшин. Для прочих Козаков накрыто было два больших стола и, кроме того, некоторых из них пригласили еще обедать к себе

граф Пипер и генерал Реншильд.

После обеда король отошел в свои покои, а за ним Мазепа с

бунчуком и булавой; в знак своей покорности королевской воле

он положил эти знаки к ногам шведского короля. Наконец гетман

простился с королем и сел на коня при звуке труб, на которых

заиграли его люди.

Пришло известие, что партия царского войска была выслана

схватить Мазепу, не допустив его до переправы через Десну, и

овладела несколькими экипажами из его обоза, не успевшими

переправиться. Король послал в тот же вечер полковника Дельдорфа

с шведскою кавалерией и козаками вниз Десны к Оболонью

следить за движениями неприятеля и прикрывать левое крыло войска.

От 25 до 30 октября шведская главная квартира продолжала

находиться в Горках.

29 числа совершился переход царского войска через Десну.

Русские, следуя позади шведов, спешили предупредить переход

через Десну своих неприятелей, приказавши задним частям войск

жечь на покидаемом берегу жилые местности, в том числе Почеп1

и Погар2. Русский главнокомандующий Шереметев долго не

подозревал Мазепы и в день своего перехода через Десну писал к

нему, убеждая послать универсалы по всей Малороссии, чтобы

народ не склонялся на <���прелестные> шведские универсалы, распущенные по краю.

Между тем в воскресенье, 24 октября, Меншиков, как обещал

посетить лично гетмана, отправился в путь; но доехавши до

Мены3, встретил едущего к нему полковника Анненкова. Тот подал

Меншикову письмо от Мазепы и известил, что Мазепа приехал в

Батурин. Меншикову не приходилось уже ехать в Борзну, и он

сказал Анненкову: <���Пошли же скорей нарочного к гетману

известить, что я к нему еду>. Ко вдруг приезжает киевский

губернатор, князь Дм. Мих. Голицын, должно быть, он находился где-

* Ныне местечко Мглинского уезда при р. Судости.

2 Ныне заштатный город Стародубского уезда при той же реке.

3 Ныне местечко Сосницкого уезда на р. Мене в 21 версте от Сосницы

и в 65 - от Чернигова.

651

нибудь вблизи, так как на него возложена была обязанность

наблюдать за спокойствием народа в Малороссии. Оба

военачальника стали догадываться, что происходит что-то недоброе: последние поступки Мазепы заставляли всех, и даже самого царя, призадумываться и приглядываться, хотя ни царь, ‘ни вельможи

не решались оскорблять гетмана явными сомнениями.

Меншиков и Голицын переправились в ночь с 24 на 25 число

через Десну и быстро покатили в Батурин. В селе Обмачеве, близ Батурина, явился к Меншикову некто Соболевский и объявил

за собою слово и дело государево. Его позвали на свидание с

Меншиковым в одну сельскую хату.

Он сказал: <���Мазепа уехал к шведскому королю, а в Батурине

дал приказание не впускать русских, пока он сам не придет со

шведскими силами, если русские придут в большом числе, если

же в небольшом, то впустить, но задержать военачальников>.

Поразительна была такая весть. Меншиков обошелся ласково

с Соболевским, но вполне ему еще не поверил. Оба военачальника

поехали далее в Батурин и приехали туда к полудню.

В батуринском подворке оставались русские офицеры и

солдаты полка Анненкова. Они объявили, что гетман вчера, в

воскресенье, уехал в Короп. Сердюки и батуринские обыватели ушли

в замок и заперлись в нем. На стенах стояли вооруженные люди, наведены были пушки. Меншиков отправил Анненкова

объясниться с запершимися в осаду.

<���Что это значит? - спрашивал Анненков, подъехавши к