Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы

договоров нет, а, били челом люди малороссийских городов левой

стороны Днепра, чтобы государь позволил им по прежним правам

отправляться раде. <���Ты>, выражался Шереметев в своем ответе, <���удивляешься делам Демьяна Многогрешного, а мы так

удивляемся, что ты к нам пишешь и желание подданства объявляешь, а с турским царем списываешься, посылаешь к нему своих послов

и от турского царя у тебя частые послы бывают, а нам о том не

пишешь>. Писал Дорошенко и к самому Многогрешному, представлял ему, что отечество терпит от розни, целые края

обратились в пустыню, много малороссиян сослано в Сибирь и другие

края Московского царства. <���Правда”, писал он, <���достойное хвалы

дело жить в согласии с Москвою и быть в подданстве у

православного монарха, но только не на таких условиях, как покойный

Бруховецкий>. Дорошенко приглашал Многогрешного отправить

послов своих на раду, которая должна собраться на первой неделе

великого поста в Корсуне, Многогрешный отправил это дорошен-

ково письмо 15-го февраля в Малороссийский Приказ и писал, что Дорошенку не следует ни в чем доверять, потому что он

сносится с турками и составляет с ними какие-то договорные статьи.

Расточая уверения в своей готовности проливать кровь за царские

выгоды, Демьян доносил, что по его старанию полко!ники: киевский Солонина и переяславский Дмитрашко Райча учиняются в

подданстве великому государю.

Посланцы, бывшие в Москве в январе, не привезли

окончательного решения: в каком именно городе будет рада. Демьян

Игнатович писал князю Ромодановскому, что лучше быть раде в

Новгороде-Северском, дабы на ней мог присутствовать

архиепископ Лазарь Баранович, который по своим летам и по здоровью

не такая особа, чтоб можно волочить его далеко. Но князь Ромо-

дановский отвечал, что по указу великого государя раде быть в

Глухове, потому что в этот город удобнее приехать из иных городов

малороссийских; князь приглашал Многогрешного ехать в Глухов

и звать туда полковников и иных начальных людей из Козаков и

мещан; он сообщал, что о том же написано уже и архиепископу.

Повинуясь царскому указу, Демьян прибыл в Глухов 27-го

февраля. <���Жестокий путь устрашает меня немощного>, - писал

Лазарь Баранович, - <���но Божие дело царственное и мирское

нудит -мя; во имя Господне пойду>. 1-го марта приехали в Глухов

156

и царские послы. Не доезжая до города в трех или четырех

верстах, встретил их Демьян Многогрешный со всею старшиною и

с козаками. Главный посланник, князь Ромодановский, посадил

Многогрешного с собою в карету; при въезде в город встречал их

на городских воротах глуховской соборной церкви протопоп с

духовенством и горожанами. Вышедши из экипажей, посольство

прикладывалось к Спасову чудотворному образу, с которым

приехало оно из Севска; велели нести этот образ в глуховской собор, отслужили там молебен, потом князь Ромодановский приказал

этот образ поставить у себя на дворе.

На другой день, 2-го марта, Демьян с асаулом Гвинтовкою

вдвоем приехали к Ромодановскому. Боярин приказал читать

вслух статьи, на которых должен будет постановиться договор на

раде. После чтения этих статей боярин говорил: <���в вашей

челобитной вы написали, будто на польском сейме постановлено

обратить православные церкви в костелы; но в перемирной третьей

статье Андрусовского договора утверждено, чтоб русским всякого

чина людям вольно было во всех городах и местах, достающихся

в сторону его королевского величества, отправление греческой

веры: Буде в Короне и Княжестве делается утеснение церквам, то

великий государь прикажет своим полномочным послам, на съезде

с польскими послами, говорить, чтобы церкви утеснения не было; что на съезде учинится, о том гетман и старшины узнают от

своих посланцев, которых сами пошлют на этот съезд. Составьте

и подайте посланцам вашим по этому делу статьи и нам их

объявите, чтобы великому государю были они ведомы. Посланцы

ваши будут приходить к польским послам и говорить с ними о

своих войсковых делах с царского повеления, - но с послами

сидеть не будут оттого, что и прежде того не бывало, и польские

послы на том стоят, чтобы с ними вместе не сидели посланцы

Войска Запорожского, чтоб не было споров и промедлений>.

- Нам подлинно ведомо, - сказал гетман, - что сенаторы

писали к Дорошенку и звали его посланцев на <���элекцию> (выбор

короля), а коли зовут на элекцию, так и места им дадут и сидеть

позволят.

Боярин отвечал: <���царские полномочные послы с польскими

послами поговорят, но теперь невозможно писать, чтоб вашим

посланцам сидеть с послами, оттого, что польские послы этого не хотят>.

<���Вы просили, говорил боярин, чтоб вам в Москве отвели дом, где бы ставились приезжие от вас. Выберите человека знатного, доброго, разумного и рассудительного, которому доверите жить на

том дворе, и к нему будете вы писать о всяких делах, какие

надобны будут малороссийским жителям, — и выборный ваш

человек будет ходатаем по этим делам и будет бить челом об указе.

Вашему выборному жить в Москве с переменою погодно>.

157

3-го марта приехал в Глухов архиепископ Лазарь Баранович.

Боярин велел собраться к нему уже всем, и от имени великого

государя спросил архиепископа о спасении, а прочих мирских

особ о здоровье. Потом объявлено было царское прощение

малороссийскому народу за вины. За это прощение все били челом.

Потом боярин произнес: <���указал великий государь, его царское

величество, по вашим правам и вольностям избрать себе в

гетманы, кого излюбите>.

Обозный, судьи, полковники и вся старшина и чернь

провозгласили гетманом Демьяна Игнатовича Многогрешного. Споров

никаких не было. В пользу Демьяна все было подготовлено, и

видно было, что выбор на раде будет только формальностью. Затем

наступило чтение статей договора, по которому Украине

надлежало быть в вечном подданстве у великого государя. Когда прочли: <���в Переяславле, Нежине и в иных городах воеводам и царским

ратным людям быть>, - поднялся шум.

Старшины стали говорить: <���в наших челобитных его царскому

величеству писано, чтоб воеводы были только в Киеве, а в Нежине, Переяславле и в иных городах им не быть, потому что от воеводе

и царских ратных людей многая наперед сего обида была>.

Боярин сказал: <���великому государю челобитная ваша ведома.

Но великий государь указал быть воеводам и ратным людям в Пе-

реяславе, Нежине и в иных некоторых городах для крепкого