Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы

утверждения и на оборону тебе, гетману, и все*м малороссийским

жителям от неприятельских приходов, да для проезда в Киев и к тебе, гетману, сухим и водяным путем всяких проезжих людей, а не для

того, чтоб воеводы и ратные люди чинили жителям налоги. Ты, гетман, и вы, старшины, сами видите, как малороссийские жители

шатки; всяким смутным.воровским словам и на всякие прелести

сдаются скоро и к ворам пристают, а невинных людей, что к их

воровству не мыслят пристать, разоряют. Петрушка Дорошенко, именующий себя гетманом на той стороне Днепра, поддается тур-

скому султану: вон, Василий Полянский был у него в Чигирине, сам видал, как турецкий посол к нему приезжал, и Дорошенко

называет себя турецким подданным! Он и на сю сторону Днепра

людей своих подсылает и воровски прельщает малороссийских

жителей, а иных страхом и войною понуждает под свое послушание.

Уже многие города на сей стороне держат его сторону. В Переяславе

и Нежине и в иных городах все разорено, жители разошлись, кто

куда захотел, и города стали безлюдны; если в этих городах

опустелых не будет воевод и ратных людей, то жителям, которые теперь

в бегах, нельзя будет по возвращении без обороны домов своих

строить, а Дорошенко, узнав, что воевод и ратных людей в тех городах

нет, пришлет своих заднепровских Козаков и наполнит своими

людьми эти города; тогда эти города будут уже и поневоле у Доро-

158

шенка в послушании, и он учинит их в подданстве у турка вместе

с собою. Тогда тебе, .гетману, и всей старшине от турка и его

послушников, от хана и от Дорошенка, будет большое утеснение. И

вот еще что мы тебе, гетману, и всем вам старшине объявляем: послан от царского величества к турскому султану стольник

Афанасий Нестеров, тот говорил туркам, чтоб турский султан жителей

малороссийских городов и запорожских черкас в подданство к себе

не принимал, а турки дали посольству царского величества такой

ответ: в которых городах царских воевод нет, и те города учнут

отдаваться турку, - и он, турок, принимать их велит. Тебе, гетману, и вам, старшине, надобно бы то рассудить и остеречь: первые и

главные города малороссийские надлежит утвердить и укрепить в

своих руках, а не отпускать их в чужие руки, чтоб самим потом в

утеснении не пребывать и отпущенные под чужую власть города

кровью не доставать. Когда главные города будут в крепком одер-

жании, тогда и малые города, хотя в них и воевод не будет, учнут

при тех больших городах держаться и никому не сдадутся>.

Изложенные царскими доверенными доводы показались до

такой степени сильны, что малороссияне не нашлись ничего

возражать; однако, всетаки не заявили сразу совершенного согласия

принять означенную статью, а сказали, что о ней подумают и

поговорят между собою.

Перешли к другой статье, не менее щекотливой. Гетман

припомнил челобитную о том, чтоб Киев не отдавали полякам в видах

охранения православной веры. Боярин именем царским объявил: <���вам самим известно, на какой срок договаривались отдать Киев, но по некоторым причинам, возникшим с польской стороны, на тот

срок отдачи Киева не будет до съезда полномочных великих послов, а каков на съезде договор о Киеве станет, о том вы узнаете от ваших

посланцев. А что вы говорите о церквах Божиих и о благочестивой

христианской вере, которая в гонении от униатов, так об этих делах

надлежит’говорить жителям той стороны Днепра, а не вам. Ведомо

самим вам, что козаки и всяких чинов жители той стороны Днепра

отлучились сами от царского величества еще прежде Андрусовского

договора, а не царское величество от себя их отдал; по их-то

отлучению и Андрусовский договор учинен>.

Гетман сказал: <���нам подлинно ведомо, что тамошние козаки

поддались польскому королю собою, а от царского величества им

отдачи не было. Если положено будет на съезде Киев отдать

полякам, в том пусть будет воля великого государя, лишь бы только

поляки не гнали православной христианской веры и не отдавали

церквей Божиих в унию. Возможно царскому величеству

митрополию учинить в Переяславе, если Киев отдан будет>.

<���Пристойнее учинить митрополию в Чернигове, - сказал

Лазарь Баранович: - Чернигов старее Переяслава и княжение древ-

159

нее>. По окончании чтения статей гетман сказал: <���позвольте нам

эти статьи взять к себе. Мы прочтем их у себя на дворе и

поговорим промеж себя, которые статьи покажутся нам противными, о тех статьях мы учнем бить челом великому государю и

челобитную нашу подадим вам на письме>.

Царские послы согласились и дали им статьи.

4-го марта явился к князю Ромодановскому обозный Забела, в сопровождении генеральных асулов и полковников, и сказал: <���Прислал нас гетман передать тебе, боярин, что он статьи, которые у тебя взял, читал со всеми старшинами. В этих статьях

написано, чтоб царского величества воеводам и ратным людям

быть в Переяславе и иных городах, а мы у великого государя

наперед сего милости просили и ныне просим, чтоб великий

государь нас пожаловал, - указал не быть воеводам и ратным

людям в городах сей стороны Днепра. Об этом приносим мы тебе

челобитную; да еще о другом, о чем милости просим у великого

государя, мы здесь написали>.

Боярин приказал взять у них написанную челобитную и

сказал: <���чтоб воевод и ратных людей из ваших городов вывесть, -

то дело несбытное, а об других статьях, что вы здесь написали, будет вам указ учинен>. В челобитной, кроме просьбы о выводе

воевод, было писано о сохранении козацких имуществ, чтобы

вдовы козацкие наследовали имущества убитых на войне мужьев и

пользовались всеми льготами козацкого звания до своей смерти, либо до выхода в новое замужество за не-козака; чтобы царские

гонцы не брали самовольно подвод, а получали их от городовой

старшины; чтобы число козацкого войска в реестре простиралось

до сорока тысяч, а в случае неприятельского вторжения давалась

бы скорая помощь ратными людьми; чтоб возвращены были

взятые воеводами в смутное время малороссийские пушки; чтобы

жителям посполитым, в уважение к понесенным разорениям, дана

была льгота на пять лет, а недостающее, по причине этой льготы, количество денег на жалованье реестровым козакам дополнялось

бы из царской казны.

При этом старшины объявили, что на предстоящий съезд

полномочных послов они выбрали посланцами: нежинского полкового

судью Федора Завадского, Лаврентия Артеменка, Леонтия Пол-

уботка и Ярему Яременка.

5-го марта явились к боярину гетман и архиепископ Лазарь