Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы

Б заключение, пригласили в сенат Петрановского и Тарасен-

ка. Коронный подканцлер сказал им: <���вы приехали без

полномочия к окончательному постановлению договора, но в вашей

инструкции видны такие требования, каких сейм ни в каком случае

не может принять. Вот вам ответ на вашу инструкцию>.

Посланцы Ханенка, избегая задержания на своем пути от До-

рошенка, возвратились через область, состоявшую под

управлением Многогрешного, и Демьян Игнатович извещал о том царя, а посланцев задерживал до получения царского указа об их

отпуске. В январе 1671 года через область Многогрешного провозили

Ханенку из Польши знаки гетманского достоинства - знамя, булаву и бунчук, но исполнявший это поручение польского

правительства Жальский был возвращен из Малороссии назад в

Польшу, не добравшись до Сечи. В том же январе у Дорошенка в

Корсуни происходила рада: все старшины и полковники; составили и послали в Запорожскую Сечу от имени всего Войска

Запорожского протест против договора Острожской комиссии, принятого посланцами из Сечи, Богаченком с товарищами. Войско

находило этот договор неудовлетворительным. <���Нам (было сказано

в послании корсунекой рады в Сечу) дают такие вольности, какие

у нас были до войны с поляками. Но каждый из нас знает, что

это были за вольности. Ляхи были над нами старшинами и по

своему произволу сгоняли со света лучших из наших товарищей

под самыми ничтожными предлогами, ни в чем нам не давали

воли, наипаче же огорчали нас тем, что стесняли свободу нашей

древней греко-русской веры, умножали в украинских городах свои

костелы и всеми способами отягощали в Украине наш народ

ярмом рабства. Если бы нам было хорошо до войны, то не следовало

бы тогда и воевать, а теперь, после того, как уже более двадцати

лет проливалась кровь и столько голов легло, как не стыдно будет

нам оставаться с такими вольностями, которые прежде грызли

нам шею и побудили нас к войне? Нет. Мы с прежними гетманами

и с нынешним нашим гетманом Дорошенком хотели и хотим более

широких вольностей, чем те, какие у нас были до войны, а потому

не принимаем того, что вы постановили на Острожской комиссии, дозволивши панам и старостам въезжать в свои маетности по

всей Украине и владеть подданными по старому обычаю>.

189

VIII

Донос на Многогрешного и его болезнь. - Снятие

клятвы. - Посольство Иеронима Комара в Москву. -

Ответ московского правительства Польше. - Желание

Дорошенка сблизиться с Россиею и подвинуть ее

против Польши. - Разговор Дорошенка с

архиепископом Манассиею. - Свидание Манассии с

Тукальским. - Письмо Дорошенка к царю. -

Донесения Многогрешного о несостоятельности

Андрусовского договора. - Дорошенко под

Белою-Церковью. - Война Дорошенка с Ханенком, Серком и поляками. - Многогрешный допускает

своих Козаков помогать Дорошенку. - Козаки

Дорошенковы переходят к Ханенку. - Колебание

хана. - Приостановка военных действий зимою. -

Прибытие татар. - Зимовка их в Украине. - Тревога

на левой стороне Днепра. - Польский полковник

Пиво. - Польский посланник Гнинский в Москве. -

Толки его с боярами.

Еще не утверждена была польским сеймом острожская

комиссия, как Ханенко извещал польские власти, что соперник его, Дорошенко, согласился втайне с Многогрешным, и оба замышляют

отдать Украину обеих сторон Днепра Турции в качестве

вассального владения. Поляки тотчас известили об этом московское

правительство. В Москве этому доносу не дали полной веры и не

показали к Многогрешному подозрения. Многогрешный сделался

болен. Он внезапно упал на крыльце своего дома и целый час

оставался без языка; его постиг удар, но не смертельный; он

оправился, проболевши некоторое время. Во время своей болезни

он бил челом царю и хлопотал через содействие боярина Матвеева

о том, дабы на случай его кончины даровали наследственное

имение в Черниговском или Стародубском полку его матери, жене, сыну Петру Демьяновичу и прочим детям, <���где бы они могли

вести мирное житие>. Скоро после своей челобитной через гонца

Змеева получил он царскую грамоту на просимые маетности и

грамоту цареградского патриарха, снимавшего с него

неблагословение. Разрешение патриарха оживило Многогрешного, который

думал, что внезапная болезнь, постигшая его, была последствием

церковной клятвы, да и вообще у подчиненных распространились

тогда такие толки, и в умах происходило смущение, которое и

было утишено патриаршим разрешением.

Признание поляками Ханенка в звании гетмана возбудило

тревогу в царской Малороссии, особенно в Киеве. Теперь (толковали

там) при помощи Войска Запорожского поляки отважатся с своим

королем придти в Киев и будут оставаться здесь, нока не успеют

все украинские города приворотить к себе мечем или наговором, тогда все церкви православные обратят в костелы или в унию; с

королем приедет унитский митрополит и станут нас всех обра-

190

щать в римскую веру для вечного и прочного подданства всей

Украины польскому королю и Речи-Посполитой. О таких толках

в народе доносил царю Иннокентий Гизель, сообщивший также, что в Киеве говорит народ, будто в Печерском монастыре поместят

бискупов и королевских дворян, а в печерском городке поставят

6.000 войска.

Польский король Михаил, после утверждения на сейме

комиссии, заключенной с Ханенком, отправил в Москву Иеронима

Комара, уговаривать московское правительство содействовать

военным способом к укрощению Дорошенка. Но из Украины

приходили в Москву неверные вести, будто польский коронный гетман

Собеский, недовольный королем Михаилом, начинает дружить с

Дорошенком. По та’ким разноречивым известиям, московское

правительство находило несвоевременным вступать в союз с Польшею

и оказывать ей помощь против Дорошенка, задевая в то же время

и Турцию; соображали при этом, что если в самом деле Собеский

соединится с Дорошенком, то узнавши, что царь против них

готовит войско на помощь Польше, Дорошенко с Собеским ранее

пошлют сами военную силу в малороссийские царские города, и

в левобережной Украине начнутся внутренние беспокойства. В

Москве отвечали польским послам, что надлежит собраться

полномочным послам на съезд и обсудить меры, полезные в будущем

для обеих держав. Послам, назначенным на такой съезд из

Москвы, давался наказ объявить полякам, чтр царь не может

посылать своих войск, потому что поляки не подали помощи великому

государю московскому, когда во время измены Бруховецкого