Борис Бабочкин - В театре и кино

Шалимов и Басов в продолжение этой сцены выпивают три бутылки пива. Это нужно точно и умело распределить на весь текст. Тогда окажется, что диалог двух друзей - только закуска к пиву, и в этом обстоятельстве - зерно сцены. Только за кружкой пива рождаются такая откровенность, легкость признаний, такая самокритика. Чем меньше ответственности, тем больше откровенности.

Поэтому самый процесс поглощения пива должен быть детально разработан исполнителями, как одно из существенных выразительных средств, помогающих донести до зрителей мысли и настроение обоих собеседников. Актерам нужно, так сказать, войти во вкус этой сцены, хорошо и умело использовать очень интересные возможности, которые она дает. На этот раз сцена никем не прерывается и кончается естественно - сразу, как только пиво выпито. Басов может в этом удостовериться, проверив каждую бутылку.

Маленький диалог перед уходом двух приятелей в комнаты возвращает нас к теме их личной жизни. Басов довольно откровенно просит Шалимова поухаживать за своей женой. Шалимова эта просьба не очень удивляет. "Ты...чудак! Ну, что же, ладно!" - отвечает он. Этот краткий разговор очень важен для уяснения отношений между Басовым и Варварой, Басовым и Шалимовым и, наконец, между Шалимовым и Варварой. Сказанное вскользь, полунамеком, будет потом иметь серьезные последствия.

Концовка сцены комедийная. Но это только с точки зрения зрителя. А для Шалимова вопрос о его неудачах в личной жизни - серьезный вопрос. До сих пор не смог найти в женщине товарища. Можно представить, какие это были тщательные поиски и сколько содержания должно быть вложено в эти слова Шалимова!

Проход дамы и молодого человека - любителей театрального искусства, приехавших на репетицию, требует от исполнителей этих ярких и интересных ролей только одного -вполне серьезного отношения к ним. Никакой карикатурности во всех этих эпизодических ролях не должно быть.

Мы уже видели Соню и Зимина в первом действии пьесы. Сейчас они появляются перед нами печальными и сосредоточенными. Это - прощанье, разлука. Можно предположить, что Зимин - студент-медик едет куда-то на практику, может быть, на эпидемию, в глушь, в деревню. Вероятно, это связано и с опасностями и лишениями. Но его гнетет не это. В его глазах Соня так хороша, что ему страшно -как бы ее не отняли, не украли у него. Ему трудно сдержаться, не раскиснуть. Зато Соня - милая, героическая, честная Соня -не допускает никаких сантиментов. Она тем более тверда, чем трудней для нее эта первая разлука. Ее ответ на слова Зимина о том, что человек не хозяин своего чувства, звучит, как напутствие друга, как клятва в верности. После этих Сониных слов Зимин уходит окрыленный, счастливый. А вот Соня, оставшись одна, может быть, и загрустила, и смахнула набежавшую слезу, и превратилась из героической Сони в маленькую девочку, которой так тяжело и печально остаться теперь одной, на... целые три недели!

Сцена - трогательная, наполненная и большим чувством, и очаровательным юмором. В ней нужно найти не только правду содержания, но и особую музыкальную форму, мелодичную и красивую. Здесь речь идет о чистых, светлых переживаниях, и сцена должна прозвучать красиво и поэтично. По темпу она не может быть очень быстрой, а после медленного ухода Сони в комнаты нужна еще небольшая пауза для контраста со стремительным темпом следующей сцены.

Как это случилось, что Влас начал рассказывать о своем прошлом, - не знаю, мы слышим уже конец этого рассказа, но Влас, что называется, завладел аудиторией, захватил, увлек слушателей. И дело, может быть, не столько в содержании, сколько в форме рассказа. Влас - человек талантливый, обладающий большим чувством юмора, я сказал бы, что это блестящий человек, и здесь - от того ли, что на него вообще нашло вдохновенье, от того ли, что с таким вниманием и интересом слушает его Марья Львовна, - его талант сверкает. Влас сам хохочет, рассказывая о своих неудачах, побоях, которые пришлось ему перенести, всех "его университетах". Только печальный взгляд Марьи Львовны заставил его на минуту задуматься о том, что все это не так уж весело. Скорее грустно. Он задумался, но потом смахнул свою грусть, лихо тряхнув головой: "Но - ведь это прошлое!".

Женщина с подвязанной щекой прерывает сцену. Она спрашивает о пропавшем мальчике, но мучает ее только одно -больной зуб, который не дает ей как следует сосредоточиться, даже имя мальчика она забывает, путает с другим. После ее ухода сцена продолжается: Двоеточие совершенно покорен Власом и заявляет об этом прямо, с восторгом. Отношения между ними уже завязались. С этого момента они становятся приятелями. Очень заинтересован рассказом Власа и Дудаков, но он мрачно смотрит на будущее молодого человека. Однако сам Влас уверенно говорит: "Увидим" и при этом так

выразительно потрясает своей дубинкой, что становится ясным - этот человек не собирается сдаваться или хныкать!

В этом же быстром темпе идет и окончание сцены - диалог Двоеточия с Марьей Львовной. Можно считать, что Двоеточие так заражен тоном, темпом, остроумием Власа, что пытается подражать ему в своих остротах.

Суслов выходит им навстречу так же быстро, как бы вылетает из комнаты. Ему не хватает воздуха, и он остановился на террасе, чтобы отдышаться, чтобы прийти в себя, взять себя в руки. Очевидно, то, что пришлось ему видеть в столовой Басовых, нестерпимо. В каждом слове Юлии, даже самом невинном и обычном, он видел доказательство ее измены. Он закуривает папиросу нервно, затягивается жадно, руки у него трясутся... Именно таким застает его женщина с подвязанной щекой и обращается к нему с тем же знакомым назойливым вопросом о мальчике.

Суслов сначала даже и не понял, о чем идет речь, машинально ответил: "Нет...". Но потом свое: "...уйди прочь!" -сказал с такой ненавистью и злобой, что женщина даже не сразу поняла, в чем дело, а когда поняла, то быстро скрылась с некоторой даже опаской.

Приняв какое-то новое неожиданное решение, связанное с Юлией и Замысловым, Суслов, бросив недокуренную папиросу, направляется в сторону своей дачи, но останавливается и смотрит через террасу и открытую дверь в столовую Басовых. Здесь застает его господин в цилиндре. Это - премьер любительских спектаклей, гастролер. Разговаривает с Сусловым корректно и важно, но когда Суслов, на которого это не произвело никакого впечатления, поспешно уходит от него, - господин в цилиндре показывает всю силу своего баритона: "Где, наконец, режиссер? Я два часа хожу, ищу...". Это вспышка актерского темперамента. Увидев, что слушать его некому, он довольно спокойно удаляется на поиски режиссера.

А Суслову так и не удается уйти домой. На этот раз его останавливает Ольга, которая сразу замечает, что с ним творится что-то неладное. Поздоровалась она так, как здороваются, показывая свое сочувствие чужому несчастью. А когда Суслов сказал: "Как душно!.." - Ольга подошла и подсела к нему на скамью, как врач к тяжело больному.