Борис Бабочкин - В театре и кино

От имени советской театральной общественности мы заявили, что считаем ИПТА своей близкой, братской театральной организацией и что помощь ей мы отныне рассматриваем как свою прямую и почетную обязанность.

В гостях у участников фестиваля

Каждый день приносил все новые и новые, неожиданные и часто захватывающие впечатления. И все же день 25 декабря, когда мы совершенно неожиданно пришли в гости к участникам фестиваля, к ним в лагерь, был едва ли не самым интересным и волнующим.

Сначала мы были в Старом Дели и осматривали Красный форт. Поехали туда рано-рано утром. После тишины и просторов нового города мы сразу окунулись в тесноту, шум, толчею старого. Старый Дели можно назвать сердцем Индии. Здесь - Восток в полном смысле этого слова. Узкие улицы полны народа, автомобилей, рикш, повозок, собак, коров. Бурундуки бегают по деревьям и по фасадам домов. Не редкость здесь обезьяна, вцепившаяся в карниз и обгладывающая корочку банана. Торговцы, нищие, святые, брамины, паломники, гадальщики, прокаженные, карлики -какие лица, какие костюмы, краски, какой шум толпы!

В лавке ювелира размером в три квадратных метра можно увидеть драгоценные золотые ожерелья, усыпанные жемчугом и рубинами огромной ценности. У торговца мануфактурой -ткань ручной работы с нитками чистого золота. Рядом торгуют листьями бетеля, имбирем, перцем, незатейливыми лакомствами, соломенными циновками, индийской обувью, резной слоновой костью, дешевыми олеографиями, календарями с изображениями Вишну и Кришны, английскими детективными романами в ярких обложках, тропическими шлемами, да чем только не торгуют в Старом Дели. Через каждые двадцать шагов вы встретите храм, часто он не больше маленькой лавочки. Молящиеся оставляют обувь (если она у них есть) у входа и звонят в мелодичный колокольчик, висящий у двери. Около храмов отчаянно голосят калеки-нищие. У храма побогаче - внушительный швейцар в тюрбане и с булавой.

Рядом с храмом стена заклеена плакатами последних индийских фильмов. Знакомые лица Наргис, Падмини, Ачлы Сачдев, Стриженова - героев советско-индийского фильма "Пардеси" ("Чужеземец"). Под этим названием идет в Индии кинофильм "Хождение за три моря". Он имеет успех, хотя находятся и скептики, недовольные растянутостью сценария и этнографическими неточностями.

В Старом Дели много нищих, много бездомных. На человека, спящего на тротуаре, никто не обращает внимания, настолько это обычно. Иногда он спит, подстелив мешок, тряпку, циновку. Это еще не последняя степень бедности. Он все же собственник тряпки, циновки, мешка. У многих нет и этого. Набедренная повязка - все имущество такого человека. Он лежит в тени дерева, заснув от усталости. Он худ, как скелет, его тело по цвету сливается с землей, и его можно просто не заметить на тротуаре, а если заметишь, то задумаешься: жив он или нет? Но нищий в Индии - все же профессия. Это тоже еще не последняя степень бедности. Человек занят каким-то делом. Последняя степень бедности, когда человек уже перестает просить, когда он становится пассивным, апатичным. Таких людей много в Индии, есть они и в Старом Дели.

Над всем водоворотом Старого Дели возвышается

величественная Джума Масджид. На громадном каменном дворе мечети, где мы ходим, оставив обувь у входа, сидят пилигримы из Сирии, Пакистана, Ирана. За одну рупию нам дают посмотреть волос из бороды Магомета и следы его ступней на каменной плите. Святыня мусульман -величественное, прекрасное по форме и пропорциям сооружение, резко отличное от чисто индийских памятников архитектуры. Неподалеку замечательный памятник эпохи Великих Моголов - Красный форт. Эта могучая средневековая крепость и сейчас производит внушительное впечатление. Теперь здесь музей, но часть крепости до сих пор занимают войска. Высокие стены, темные переходы, в которых приютились лавки торговцев изделиями из слоновой кости. Эти лавки очень интересны. В каждой из них есть изумительные образцы народного искусства, достойные быть украшением музея. Странно, что при определении стоимости таких изделий тонкость работы имеет второстепенное значение. Цену вещи решает количество затраченного материала.

За грозными стенами Красного форта - резиденция Великих Моголов. Здесь великолепный парк, разделенный искусственными водоемами, теперь высохшими, цветы, ковры из зеленой травы, громадные деревья, на которых живут стада обезьян. Прекрасные павильоны, главные из них - Зал аудиенций и Жемчужная мечеть, небольшое, но необыкновенно красивое и изящное сооружение. Сейчас

Красный форт реставрируют. Обновляют колонны павильонов, заменяют самоцветные камни в изумительных по цвету и форме инкрустациях, украшающих стены и колонны. Красный форт внутри сказочно красив. По нему можно представить себе всю роскошь и богатство двора Великих Моголов. Ни один народ, ни одна страна не могли бы выдержать такой расточительной роскоши правителей. А только что мы видели нищих, бездомных, голодных...

Много раз мы были потом в Старом Дели, но первый визит был коротким. Когда мы приехали на площадь Рамлила Граунд, она была пуста, лишь у некоторых лавок, у книжного киоска, где, кстати говоря, продают и наши советские издания на английском языке, стояли небольшие группы участников фестиваля. Матерчатые рестораны были пусты. Мы прошли наружные и внутренние ворота и оказались на площадке, по обе стороны которой раскинулись большие палатки из серого холста - новые и старые, выцветшие, вылинявшие, с заплатами на самых видных местах. Перед каждой палаткой на вбитом в землю колышке - дощечка с надписью: "Раджастан", "Ассам", "Андхра", название штата, из которого приехала та или иная группа. Есть большая палатка с красным крестом и палатка-столовая.

Первыми нас увидели и окружили дети, а еще через минуту мы стояли в тесном кольце из двухсот - трехсот человек. Из палаток продолжали выбегать приветливо улыбавшиеся люди, наши дорогие иптовцы. Вдруг неизвестно откуда появился стол, на нем - музыкальные инструменты, раздался рокот барабанов, и немедленно, без подготовки, начался для нас замечательный концерт, самый интересный из всех, которые мы видели в Индии.

Первым выступил танцор из западной Бенгалии Шамбху Бхаттачария. Я не знаю, как назывался его танец; возможно, это была просто импровизация. Высокий, тонкий, с развевающимися длинными волосами, танцор в каком-то бешеном экстазе носился по кругу. В глазах светились желтые огоньки. Удивительно пластичный, гибкий, с выразительными руками, изумительной мимикой, он захватил всех зрителей, и они устроили ему бурную овацию. Это был танец для артистов, особый, рожденный вдохновенным порывом. Он не был похож на то, что обычно исполнял на сцене этот замечательный