Дэвид Шефф - GAME OVER Как Nintendo завоевала мир

Вся эта статистика, к которой прибегают в игровой индустрии, всего лишь способ напомнить людям, насколько много в нашей жизни стало интерактивных развлечений. После выхода The Legend of Zelda: Ocarina of Time — одного из самых популярных продуктов Рождества 1998 года — компания выпустила пресс-релиз, в котором заявляла, что продажи игры за прошедшие шесть недель 1998 года превзошли кассовые сборы некоторых главных фильмов сезона.

Вне всех этих деловых изменений эволюция Nintendo на протяжении середины девяностых изменила свою траекторию. Создавалось впечатление, что это была не та компания, которая в конце восьмидесятых и начале девяностых делала все, что хотела, и ни на кого не обращала внимания. И хотя она по-прежнему крайне влиятельна и могущественна, но она уже не та «горилла в полтонны весом», какой была раньше. С точки зрения Линкольна, изменения кроются в смене отношения индустрии к Nintendo — и, в частности, меньшему количеству судебных исков. «Различие заключается в том, что период с 85-го по 93-й год был не только временем, когда у нас была высокая доля на рынке, но и находилось большое количество людей, завидовавших этой доле, — отмечает Линкольн. — Я считаю, что в судах мы придерживались политики обороны, поскольку большинство исков подавалось против нас. Не было такого, чтобы мы предъявляли всем иски. Скорее это нас преследовали все, и мы здорово преуспели в защите, не важно, была ли это тяжба с Alpex или же с Atari… У нас есть хорошие факты, когда дело доходит до суда. Я не считаю, что что-то изменилось в нашем подходе к судебным тяжбам. Я думаю, что изменился бизнес — он стал более конкурентоспособным, и поэтому нам больше не нужно быть гориллой в полтонны весом».

Одним словом, Nintendo больше не ведет себя, как задира, просто потому, что компания не занимает лидирующего положения на рынке и вынуждена постоянно реагировать на конкуренцию со стороны Sega и Sony. Вместо, казалось бы, изматывающих сражений руководители Nintendo занялись самоанализом, переосмыслили стратегию достижения успеха и несколько снизили уровень резкости своей позиции, который тем не менее продолжал оставаться высоким.

«Если вы обратите внимание на то, что сделала Nintendo, скажем, между 1993 и 1998 годами, то поймете, что мы заработали очень много денег, — заявляет Линкольн. — Мы получили огромную прибыль и были успешны. Все это потому, что никто в нас постоянно не стрелял, и потому, что остальные наши конкуренты обладали большими долями на рынке, и потому, что рынок стал более конкурентным, и потому, что появилась такая торговая ассоциация, как IDSA, которая имеет непосредственное отношение к рынку. Теперь вместо того, чтобы считать Nintendo единственным игроком в этой индустрии, компания воспринимается как ее часть, точно такая же, какими являются Sega и Sony. Это всего лишь иное восприятие. Мы не изменились».

Вне зависимости от того, что считает Линкольн или же другие руководители Nintendo, в Редмонде все-таки произошли изменения. Возможно, лучше всего было бы назвать эти изменения эволюцией — процесс, который мешает Nintendo превратиться в динозавра. Нет никакого сомнения, что Nintendo понимает, что в видеоиграх эволюция остается главным движком, благодаря которому и произошли такие удивительные изменения в компании, начинавшей когда-то с производства игральных карт.

Кроме того, когда успех компании поглотил или стер с лица земли одни компании, он принес богатства многим другим. Несомненно, эти компании были готовы соглашаться с жесткими условиями Nintendo и старались сделать так, чтобы получить пользу из этого сотрудничества. «У нас есть заслуженная репутация не только жесткого конкурента, но и жесткого отношения к себе самим, — заявляет Линкольн. — Нас расценивают как жестких конкурентов. Розничные торговцы считают нас сложными людьми. И в этом смысле ничего не изменилось — я не думаю, что здесь что-то нужно менять. Но индустрия выросла, и нам не нужно стоять на месте так, как мы привыкли стоять. Да, люди поговаривали о том, что с нами очень сложно работать, и, боже, мы держали этих парней за горло. Но только все эти парни потом уезжали с нашей парковки на „мерседесах“».

Можно сказать, что Nintendo была той самой мифической курицей, несшей золотые яйца. Правда сегодняшнее представление о курице не совсем верно, да и Nintendo прекрасно об этом знает и оказывается не слишком щедрой, когда речь заходит о прибылях и деловых отношениях с другими компаниями.

Этот сценарий зачастую приводит к возникновению всевозможных обид, в особенности когда начинает оказываться давление. Бытовало большое количество слухов и недомолвок, что Nintendo отдает приоритет своим играм, играя против своих лицензиатов. «У тебя есть куча компаний, которые стремятся создать к Рождеству какой-то продукт, и у тебя есть парень, который занимает 90% рынка — и он либо сможет помочь тебе, либо просто раздавит, — рассказывает Линкольн. — Мы никогда не пытались вставлять палки в колеса сторонним издателям, стремясь запустить конкуренцию между нашими продуктами. Всегда существовала Великая Китайская стена между нашим отделом лицензирования — людьми из сторонних компаний — и всей остальной компанией. И так было всегда».

«Правда, о нас все равно отзывались плохо, но ничего существенно, насколько я знаю, не изменилось. Этим продолжают заниматься все те же люди, с тем же подходом, мы по-прежнему встречаемся с ними, у нас все еще стоит наша Стена, цены снизились, затраты снизились. Я не считаю, что мы как-то изменились. Я знаю, что я не изменился. Я не считаю, что меня или Аракаву в восьмидесятых можно было бы считать каким-то злодеем».

Можно найти и более сильное оправдание тем, кто считает, что Линкольн не мог устоять против того, что люди могут пойти по неправильному пути, или же, по меньшей мере, общаться со своими лицензиатами более раскрепощенно. «Действительно, мы не особо стремимся общаться со сторонними лицензиатами. Мы не треплемся с ними. Ну то есть можно было бы это делать, но мы не из тех, кто любит трепаться».

Другой же аргумент заключается в том, что со временем курица, видимо, забыла, насколько она нуждается в тех, кто сможет помочь ей производить столь ценные яйца. Кажется, что на какое-то мгновение компания упустила из виду тот факт, что такие деловые отношения прибывают из симбиотических отношений. Даже когда ты можешь обладать большей властью и рычагами, направляя все сотрудничество преимущественно в одну сторону, большую выгоду обе стороны могут получить лишь через взаимное сотрудничество.

Именно такая ситуация заставляет Линкольна задуматься. После массы лицензиатов в эпоху NES и чуть меньшего количества в эпоху SNES совсем небольшое количество компаний решило связаться с N64. Это могло быть следствием инициативы со стороны Nintendo или же презрением к выбору Nintendo, сохранившей приверженность дорогостоящим картриджам вместо перехода на менее дорогие и гораздо более популярные компакт-диски. Кто-то говорит о том, что это была лишь реакция со стороны индустрии на то время, когда компания правила рынком безраздельно и жестко, но Линкольн сильно преуменьшает роль этих заявлений.