Виктор Полищук - Горькая правда. Преступность ОУН-УПА (исповедь украинца)

Воспитание в таком направлении, воспитание будущих убийц, воспитание, последствия которого действуют еще и сегодня — также доказательство преступности ОУН.

В связи с приведенным выше вот такие рассуждения:

— Дмитрий Мирон не был каким-то простаком, идеологом-самозванцем, он был одним из редакторов "Бюллетеня КЭ ОУН на ЗУЗ" (Краевой Экзекутивы ОУН на западноукраинских землях).

— Как видим, независимо от формального статуса в ОУН (присяжный или действительный член ОУН), членов этой организации разделяли еще и на "малых", то есть, по определению о. Юрия Федорива, сельских ребят, и на главарей, тех гимназистов, студентов, будущих докторов и профессоров. Пусть об этом прочитают те "сельские ребята", которых взбаламутили "проводники". Это те "малые", сельские ребята выполняли в УПА "мокрую" и грязную работу, погибали, убегая перед Советской Армией, пробивались через Карпаты на запад. А магистры и доктора оставили украинские земли безопаснее. Пусть бы они сказали — каким образом, какими путями добрались на запад. Например, как добрался на запад Николай Лебедь.

— Идеология ОУН, проработанная националистическим редактором, сводилась в условиях тюрьмы к ненависти, отрицанию человеческих идеалов, в том числе и родителей, Бога, элементарной этики. Кто прочитает эти, написанные украинским католическим священником слова, тот, может, хотя бы немного поймет — как так могло происходить, что мужчина-украинец убивал женщину-польку, как украинец убивал мать-польку. Что уже говорить о том, что соседи-украинцы убивали своих соседей-поляков. Первопричина этих ужасных убийств в идеологии украинского национализма, о сути которого не знает, по-видимому, писатель и публицист Сергей Плачинда, не знает даже Иван Драч и тысячи других, ратующих сегодня за национализм.

— Пусть "схидняки", то есть украинцы из-за Збруча, прочитав написанное о. Ю. Федоривим, вспомнят из собственного опыта, из опыта родителей, родных, знакомых — условия в большевистских тюрьмах и сравнят их с польскими довоенными. В польских можно было, как видим, не только свободно навещать друг друга, но и иметь организованную группу, можно было вести идеологическое обучение "малых", то есть сельских ребят, прививать им ненависть ко всему, что является ненационалистическим.

И — ясно вспомним себе, что все осужденные польскими судами украинцы-националисты, со всплеском войны очутились на свободе. И этот момент пусть сравнят те, кто знает о массовом истреблении большевиками узников перед тем, как отступить перед немцами.

Так вот выглядело довоенное польское судопроизводство, в таких вот условиях отбывали наказания те, кто убивал польских министров, послов, кто с оружием в руках совершал нападения на полицейские отделы, кто с оружием в руках грабил государственное имущество. И еще раз вспомним, что Польша в то время легально, согласно с международным правом, осуществляла государственную власть на территории Западной Украины, что не лишало украинцев права действовать на международном форуме в направлении изменения такого положения вещей. Но действовать не путем террора, не путем перманентно совершаемых преступлений.

В этом контексте приведу слова, которые касаются христиан, их отношения к государственной власти:

Потому что власти, которые Бог назначил, и свобода, которую Христос купил, не были задуманы Богом для взаимного уничтожения, а для того, чтобы они вместе поддерживались взаимно, а те, кто под воздействием христианской свободы противятся законной власти, или ее законным исполнителям, светским или церковным, — противятся обычаю Божьему (Матвея 12:25; И Петра 2:13,14,16; Римлян 13:1–8; Евреев 3:17). За провозглашение подобных мыслей ими или же за поддержку таких практик, которые противоречат свету природы или известным основам христианства, относительно веры… или относительно ошибочных мыслей и практик, которые… уничтожают внешний мир и порядок, их можно привлекать к ответственности… и преследовать в судебном порядке осуждением церкви и властью светского суда. Это была цитата из книги проф. Мейчена, выдержки из которой печатались в "Евангельской правде", брошюре, которую издавал украинский пастор Михаил Фесенко. Именно он к этому комментарию добавил: В этом учении нужно обратить внимание на то, что обязанность относится к "законной власти" и ее "законным поступкам". В случаях, когда власть незаконная, а, скажем, охвачена насилием, или узурпируемая, то верующий признает такие распоряжения власти, которые согласуются с учением Святого Писания и необходимы для нормальной жизни в стране, и это не означает, что он признает саму власть как законную [130] "Евангельская правда", 4/1992, Торонто, стр. 10–11. .

В связи со сказанным об идеологическом воспитании ОУН (вспомним "Декалог" — "Десять заповедей украинского националиста"), следует еще раз повторить седьмую "заповедь": Не заколеблешься выполнить наибольшее преступление, если того будет требовать добро Дела. И комментарий к ней проф. д-ра Петра Мирчука: Под наибольшим преступлением здесь понимается убийство. А проф. Мейчен пишет: Добрыми поступками являются лишь те, которые Бог приказал в Своим Святом Слове (Михея 6:8; Римлян 12:2; Евреев 13:21), а не придуманные людьми в слепом фанатизме… [131] Там же, стр. 3.

На фоне сказанного проф. Мейченом и пастором Михаилом Фесенко следует констатировать: С 14 марта 1923 г. Польша осуществляла государственную власть на западноукраинских землях легально, вместо этого террористическая деятельность УВО и ОУН, направленная против этой власти, противилась воле Божьей. Потому что ОУН свою идеологию ставила выше Божьего Закона: "Нация превыше всего!" — вот клич ОУН. Пусть в этом деле скажут свое слово украинские православные и грекокатолические теологи.

После сказанного здесь мной, украинские националисты могут поставить мне в упрек: Кроме, мол, тюрем, была еще и Береза Картузская, концентрационный лагерь, в котором издевались над узниками, в котором находились без предварительного осуждения судом, только на основании административного акта. И здесь правы националисты, но не до самого конца. Почему? Потому, что из украинской националистической литературы получается, что концентрационный лагерь в Берегу Картузском был создан исключительно для них, для издевательства исключительно над ними. Украинская националистическая литература умалчивает тот факт, что в этом лагере были, наряду с украинскими националистами, также украинские коммунисты, евреи, поляки.

Правда, что в 1934–1939 годах действовал концлагерь Береза Картузская. Он, наряду с пацификацией некоторых галицких уездов в 1930 г., является тем, чего должна была стыдится тогдашняя польская власть. Ведь Польша провозгласила себя демократическим государством, республикой, она равнялась на цивилизованные государства Западной Европы и Северной Америки. Между тем… не обошлось без влияния тоталитарных систем, которые властвовали к востоку от Польши — большевистского СССР, и на западе — гитлеровской Германии, а также Италии. Чего скрывать — концентрационный лагерь в Берегу Картузском был явным проявлением фашизирующих течений в Польше. Таким же проявлением было существование с 1934 г. в Польше польской фаланги — ОНР (Обуз Народово- Радикальни), организации с выразительным фашистским лицом.