Игорь Эйдман - Новая национальная идея Путина

Успешное массовое движение может сформироваться только вокруг простых требований, ориентированных на естественное стремление непривилегированного «плебейского» большинства получить свою долю общественного пирога.

Главный враг новых европейских «популяров» — крупные корпорации, международные финансовые спекулянты и обслуживающие их интересы политики. В них европейцы видят причину нынешнего кризиса. В России есть своя центральная проблема — приватизация правящей олигархией доходов от богатейших природных ресурсов страны. Наиболее популярным требованием российского «движения большинства» может стать регулярная выплата этих средств непосредственно гражданам страны (как, например, делается на Аляске).

Как доказало движение «Пяти звезд», новая «плебейская» политика делается в интернете и на улицах. Она не терпит «прозаседавшихся», бюрократической иерархии, скучных совещаний, процедурных вопросов, бесконечных обсуждений регламентов и членских взносов. В общем, всего того, чем в основном занимается КС российской оппозиции. Движению нужна не эта оппозиционная нанаДума, а система участия всех желающих на принципах прямой демократии в принятии решений и организации массовых акций через сеть.

Наши оппозиционные лидеры не скрывают надежды на раскол правящей элиты и поддержку ее «прогрессивной» части. Грилло же, наоборот, сознательно отвергает системную политику и политиков. Фракцию движения «Пяти звезд» в итальянском парламенте в основном составляют обычные люди, «плебеи», выдвинутые в интернете. Она отказывается от любых коалиций с традиционными партиями. По настоящему массовое движение в России тоже может возникнуть только вне традиционной политической тусовки, вызывающей стойкое раздражения общества.

И правящие бюрократы, и лидеры оппозиции в России ощущают себя частью единой элиты. Наших «плебеев» обирают олигархи, избивают менты, унижают бандиты, подавляют власти, игнорирует оппозиция. Либералы, типа Татьяны Толстой и Юлии Латыниной, их презирают. Сталинисты и имперцы считают их строительным материалом для новой империи. Националисты стравливают их по этническому признаку, пытаясь подмять под себя. «Плебс» только начинает подниматься. Сейчас он никто (перефразирую известное высказывание Сийеса о третьем сословии). Новые технологические возможности для прямой демократии сделают «плебс» всем.

Грилло по профессии комический актер. Наши оппозиционеры строят из себя серьезных политиков. Но, как известно, все глупости на земле делаются с серьезным выражением лица. «Человечество, смеясь, расстается со своим прошлым». И движение комика Беппе Гриллио — один из первых пробных камней глобальных перемен.

Население России давно поделено на тех, кто «сидит» на газово-нефтяной трубе и всех остальных. Это стержень нашей социально-экономической системы. Остальное — лирика. Социальные интересы тех, кто имеет сверхдоходы от эксплуатации природных ресурсов страны и большинства населения — диаметрально противоположны. «Сидящие на трубе» хотят закрепить это право за собой и своими потомками. Остальные жители страны объективно заинтересованы отнять у них такую возможность и сделать доходы от природных богатств общественным достоянием. Интересы разных групп олигархии отстаивает власть, СМИ, различные псевдооппозиционные партии и группировки и т. д. При этом на сегодня не существует политической силы, которая реально защищала бы интересы остального населения. «Оппозиция большинства» еще не сформировалась.

Только пересмотрев результаты приватизации крупных сырьевых компаний, можно подорвать экономическую базу нынешней системы. Без этого произойдет просто смена некоторых конкретных людей у власти. Мы это уже видели во время «оранжевой революции» в Украине, когда сохранившаяся кучмовская бизнесолигархия быстро коррумпировала новую власть, ставшую практически неотличимой от недавно свергнутой.

Если оппозиция не ставит вопрос о собственности — это не альтернатива системе. Такая «бизнес-оппозиция» — просто орудие определенных кланов во внутриэлитных разборках.

Неслучайно, что лидеры «бизнес-оппозиции», Собчак, Пархоменко и т. д. хотели приурочить очередную массовую акцию протеста к «Юрьеву дню», когда крепостные крестьяне могли менять хозяина. «Бизнес-оппозиция» давно нашла стране «добрых», с ее точки зрения, хозяев. Благо выбор «бар» у нас невелик. Кроме путинской КГБшно-бюрократической группировки, есть только один господствующий клан. Эта сформировавшаяся еще при Ельцине «старая» бизнес-олигархия, с которой многие либеральные лидеры сотрудничают уже не первое десятилетие.

В России есть только две реальные силы: высшая бюрократия и бизнес-олигархия. Первая контролирует корпорации с существенным или полным государственным участием (Газпром, АО РЖД, Роснефть, Транснефть, Сбербанк, ВТБ и т. д.), а также частный бизнес вокруг этих структур. Вторая — известна по спискам «Форбс». Она владеет контрольными пакетами акций частных корпораций (ТНК-BP, Лукойл, Русал, Норникель, Северсталь, АФК «Система», ЕВРАЗ, НЛМК, ММК и т. д.), а также акциями того же Газпрома, других сырьевых и энергокомпаний и т. д.

Если продолжить исторические аналогии с эпохой феодализма, бизнес-олигархия напоминает вотчинников, у которых земля с людишками также была в полной наследственной собственности. А руководство госкорпораций ближе к помещикам, которым поначалу поместья вручал сам государь во временное владение, при условии несения государственной службы.

И те, и другие внешне лояльны Путину. Государственные олигархи подчиняются ему напрямую по должности. Владельцы мегакорпораций стараются избегать конфликтов с президентом, «идут навстречу его пожеланиям». Две эти группы конечно не монолитны, внутри каждой из них существуют различные кланы и кланчики. Но при этом у участников каждой группы есть и общие интересы. Бюрократия хочет контролировать бизнес, а бизнес-олигархия — государство.

За время правления Путина государственно-бюрократический капитал резко усилился. При Ельцине чиновники за взятки помогали олигархам захватывать собственность «в вотчину» и доить государство. Путинские приближенные захотели напрямую управлять собственностью и стали «помещиками». Это нарушило сложившуюся еще в 90-е систему взаимоотношений между двумя кланами, которым принадлежит Россия.

Путин как «царь» хотел бы быть над схваткой «помещиков» и «вотчинников». Формально он вроде бы пытается способствовать достижению компромиссов между первой и второй группой. Но ему это не всегда удается. Беда в том, что его симпатии все-таки на стороне «помещиков». Поэтому Путин постепенно усиливает бюрократические влияние на бизнес.