Василий Песков - Окно в природу-2002

Не строят гнезда змеи (исключение — королевская кобра), рыбы (но тоже есть исключения). Как ни странно, некоторые птицы ухитряются обходиться без гнезд. Прямо на голую землю кладет яички самочка козодоя, а в тропиках есть птица, насиживающая единственное свое яйцо, закрепив его в развилке веток. Ну и, конечно, не строит гнезда кукушка.

А все остальные со средины весны заняты обязательным делом — сооружают гнезда, норы, логовища. Идет великая стройка во имя жизни.

В лукошке у лесника Березинского заповедника я увидел волчат, только что (вчера) пойманных в логове. Разглядывая округлых, темного цвета щенят, подумал, что хорошо бы снять их у логова или хотя бы посмотреть, как будут они вести себя в «доме», из которого их изъяли.

Лесник к логову согласился сходить. Мы ехали километров десять на мотоцикле и потом, спрятав его у дороги, углубились в осушенное болото. Не помню, сколько, обливаясь потом, мы шли, пока не заметили нечто вроде тропинки по мхам, ведущей к волчьему тайнику.

Логово было пусто, но сохраняло характерный запах гниющих остатков мяса, валялись рядом чьи-то некрупные кости и перья тетерки. Приняв предосторожность, чтобы волчата не разбежались, мы выпустили их. Почуяв запахи «дома», они забились в ответвленье осушительного канала с нависшими над проемом дерниной и кореньями молодых елок.

Снять волчат не удалось. Они не пытались бежать, но сбились в темном углу убежища и представляли собой бесформенный темный ком… Отдохнув у логова, мы посадили щенят в лукошко и огляделись. Место было почти непролазным. Волки-родители, судя по тропке, подходили к логову из-под елок, пересекая неглубокий ручей. Возможно, волчица, не обнаруживая себя, наблюдала за нами, сидевшими в святая святых волчьей семьи — месте, где родились волчата. Но ни звука, ни шороха мы не услышали.

В ближайшей деревне, куда заглянули утолить жажду, узнав о волчатах, собралась толпа любопытных: «Покажите!» Четыре лобастых, серых щенка глядели из корзинки без страха и с любопытством.

Семейная жизнь волков, если кто-нибудь из супругов не угодил в капкан и не попался на мушку, длится больше десяти лет. В отличие от собак, известных неразборчивостью в допущении к себе ухажеров, волки однолюбы. Семейная пара, однажды созданная, сохраняется.

Свадьбы волков приходятся на февраль — март и часто сопровождаются смертельной грызней соперников, выясняющих, кто сильней, здоровее, выносливей. Последнее слово в выборе партнера остается за волчицей, которая, как считают, иногда помогает избраннику прикончить его соперника.

Выбор места для жизни — тоже дело волчицы. Волк последует, куда его поведут. А живет избранница его в месте, где все ей известно — ходы, убежища, водопои, места удачных охот и зоны опасности.

В апреле волчица ищет место для родов. И выбирает этот тайный для остального мира куток в самых разных местах, но так, чтобы близко была вода и чтобы к логову трудно было добраться. «Коренная охотничья территория» в семейной жизни волков немаленькая, условно — окружность диаметром километров в тридцать. И в самом укромном месте этих владений волчица рожает, готовая немедленно ночью и днем перенести волчат в запасное убежище. И не только яму, нору, местечко под корнями упавшего дерева, а довольно большое пространство с запасными убежищами охотники называют «логовом».

Волчица, если логово не обнаружено, всегда предпочтет родить там, где она уже рожала или сама родилась, — «от добра добра не ищут».

Приносит волчица обычно от трех до девяти щенят (бывает и больше!). Волчата слепы, беспомощны, и пару недель волчица находится в логове неотлучно. Еду носит ей волк, подсосая матка требует ее властно — по законам супружеской жизни. Через двенадцать — четырнадцать дней малыши прозревают, начинают показывать нос из логова. Молочная пища постепенно чередуется теперь с мясом, которое волк им отрыгивает. Взрослея, волчата становятся все более прожорливыми, и отец уже не всегда готов кормить их отрыжкой. Волчица рычанием побуждает супруга все же делиться отрыгнутой пищей. Теперь она и сама иногда отлучается на охоту, оставляя волчат на попеченье отца. А позже они и оба уходят охотиться, оставляя щенят одних. К этому времени в них уже пробуждается жажда исследований. Мало-помалу, покидая убежище, они обживают окрестности, при опасности затаиваясь в зарослях, а не сбегаясь в логово, где врагам их легко было бы изловить. В это же время в них пробуждается инстинкт охотников — гоняются за жуками, бабочками, ловят мышей. Родители, поощряя охоту, приносят к логову еще живую добычу, волчата треплют ее и учатся умерщвлять. Добыча может быть самой различной — лишенная возможности улететь, но еще живая тетерка, детеныш косули, ягненок. Рассказы о том, что в логове иногда находят живых собачьих щенят (читайте Чехова — «Белолобый»), вовсе не выдумки. У меня есть фотографическое подтвержденье подобного случая. Принимают щенят волчата иначе, чем другую добычу. Собачка охотно играет и пахнет так же, как и волчата… День-другой — и собачий детеныш становится членом волчьей семьи по крайней мере на время.

Волки — родители строгие, но любящие. Нарушителям правил жизни они могут устроить выволочку, но и бдительно их берегут. Знаменитый волчатник минувшего века Н. А. Зворыкин пишет: во время лесного пожара весной 1935 года лесники Ильменского заповедника видели, как волчица одного за другим выносила из пожара волчат. Но интересно при этом отметить: увидев, что малышей из логова похищают, волчица не бросится их защищать — будет со стороны наблюдать за трагедией и даже не подаст голоса — очень человека боится.

Хозяева «коренной территории» (старики, переярки и прибылые) осенью все чаще встречаются, перекликаются. Волчий вой — особая песня в природе. «Волкам даны одни звуки для выраженья и страсти, и радости». (Зворыкин.) Сами волки их хорошо понимают. Но умеют правильно их толковать и охотники. Подражая волкам, они по ответному вою определяют место нахожденья зверей, расстоянье до них и даже могут на выстрел их подозвать.

Жизнь зимою у волка скудна. Пробегая большие расстояния в поисках пищи (часто это всего лишь падаль), изредка они наведываются в тайную «резиденцию», где родились, — восстановить в памяти все важное, что должен знать о своей территории волк.

На этом снимке вы видите волчицу с волчонком у логова. В дикой природе не то что снять, даже мельком увидеть волков у логова невозможно. Сцены воспитанья волчат, какие мы видим в кино и на снимках, сняты в особых условиях — в неволе, обустроенной так, что волки выглядят как бы свободными. Любопытно, что и волки ведут себя на огороженной территории, как будто они на свободе, хотя и видят: человек рядом.