Василий Песков - Окно в природу-2002

Мне, конечно, хотелось снять малышню. Лет семь назад я снимал их открыто. С тех пор методика воспитания уточнилась — видеть людей медвежата должны возможно реже. Важно, чтобы они, вырастая, человека боялись и избегали.

Глядя вечером на мою сумку с фотографической техникой, Валентин Сергеевич улыбнулся: «Утром пойдем. Я в нужном месте оставил корм. Медвежата найдут его обязательно и, скорее всего, там заночуют».

Часов в семь тихо по росной траве прошли мы с полкилометра в лес. Объясняясь знаками, подошли к загородке. Воротца были открыты, и мы увидели компанию из одиннадцати медвежат. Все спали вповалку, прислонившись друг к другу, как солдаты после трудного марша. Посапывали, изредка шевелились. Но вот один встал, озадаченно озираясь — что за гости? — и поднял тревогу. Медвежата, просыпаясь, не побежали, почуяв знакомый запах. А запах другого пришельца их озадачил, и малыши принялись с недовольным фырканьем и сопеньем обнюхивать мои ботинки. «Познакомившись», медвежата спустились неспешно к маленькому пруду и, сгрудившись рядком у воды, стали пить. Потом пошло обнюхиванье друг друга и обсасыванье шерсти. Этот процесс увлек всю компанию. Незатухший рефлекс сосания был так силен, что, кажется, ничего другого для медвежат в эти минуты не существовало.

Земля у пруда была до желтой глины вытоптана. Каждая кочка медвежатам в этом месте знакома, и все же они старались проверить все запахи. Поднимаясь кверху, под елки, они фыркали и покусывали друг друга. Пора бы и удалиться, но присутствие незнакомого персонажа на сцене возле пруда их удерживало. Некоторые возвращались еще раз понюхать ботинки, пробовали на зуб ремень фотографической сумки. Снимать было почти невозможно — утро пасмурное, а елки цедили к земле лишь жиденький свет. Валентин Сергеевич был терпелив, но все же пришла пора поманить меня пальцем: «Уходим!» Уходим, прикрыв лица, я — кепкой, Валентин Сергеевич — капюшоном. Медвежата провожали нас взглядами, забыв о возне. «Могут по следу из любопытства прийти во двор», — шепотом говорит мой спутник, оглядываясь.

Мы стояли у дома, обсуждая «поход к медвежатам». Валентин Сергеевич вынес из гаража вилы — накопать червей для рыбалки, а я остался у входа в дом с тайной надеждой: а вдруг придут?

И они появились. Сначала я увидел между гаражом и наковальней на пеньке смешную, олицетворяющую любопытство мордашку. За ней показалась другая. И вот уже три медвежонка, крадучись, зная, что пришли на запретную территорию, движутся вдоль гаража. Это тройка самых инициативных и любопытных — явно разведка. За гаражом слышно пофыркивание — остальные там в ожидании.

Я, стоя около двери, снимаю. Но фигура незнакомого человека разведчиков не занимает. Их привлекает силуэт знакомого человека и дразнящий запах разрытой навозной кучи. И тут происходит то, что и требуется. Неизвестно откуда появляется вдруг собака. С лаем она мчится к нарушителям запретной для медвежат территории и не кусает (вышколена!), но, бросаясь от одного к другому, мгновенно выметает всю компанию со двора. Это очень важный момент воспитанья. Медвежата должны понимать: близость жилища, людей и собаки для них опасны, их надо всегда избегать. Достичь этого удается. Выпущенные в природу медвежата, запрет усвоив, понимают: от людей и от всего, что связано с ними, надо держаться подальше — не было случая ни агрессии, ни опасного любопытства.

Пажетновы выпустили в леса (считая и восемнадцать медвежат этого года) сто два питомца. Конец июля — начало августа — время расставания медвежат с «детским садом». Заснять момент выпуска медвежат в этот раз приехали телевизионщики Мюнхена. Парочку мишек из группы, которых мы наблюдали, рано утром посадили в ящики-клетки и повезли в Новгородскую область. В городке Холм нас встретили местные егеря, и вместе мы поехали в нужное место здешних лесов.

Долго искали позицию — снять пробежку зверей с опушки в чащу. Она не должна быть долгой, чтобы не сбить медвежат с толку, но и достаточной, чтобы на экране был виден этот бег на свободу.

Все получилось, как ждали. Медвежата сердито возились в клетках и, как только выход открыли, пулями бросились в лес. Снимавшие быстротой этой были несколько разочарованы, зато Сергей (младший Пажетнов) был доволен: «Именно так они и должны убегать. Они показали, что знают: лес — их убежище». У опушки мы потоптались, пытаясь разглядеть следы, но ничего не увидели — молчаливая чаща приняла новых жильцов под свое покровительство.

Вечером с Валентином Сергеевичем мы поехали к озеру порыбачить. Рыба клевала плохо, и разговор был опять о медведях. «Напиши: мы примем всех малышей, осиротевших в берлогах. Мы также с благодарностью примем известия о попавших под выстрел медведях с меткою в ухе. Это доказательство: воспитанники наши живут обычной медвежьей жизнью. В то же время мы тут размышляем о том, чтобы в наших лесах, лежащих близ Торопца, охоту на берлогах запретить — охотиться только осенью, когда медведи кормятся на овсах. Таким образом будем способствовать сохраненью богатства природы. Ведь не все осиротевшие медвежата к нам попадают. Да и приют наш не может брать неограниченное число медвежат. Десяток — воспитывать и изучать повадки зверей — нам по силам. Больше — уже сверхнагрузка и трудности с соблюдением строгих методов воспитанья».

Историю, если присмотреться, часто пишет география, точнее, пишет ее Природа. Человеческие поселения возникали, как правило, около рек. Реки были первыми, самыми легкими дорогами по Земле. Сыгравшим огромную роль в истории Европы был путь «из варяг в греки» — из Скандинавии по Руси в Грецию. Пояс лесов южнее Москвы (тульские и орловские земли) был границею с Диким полем. И не просто границей, а некоей крепостной стеной, за которой укрывались жители этих мест и которая преграждала, затрудняла путь во глубину русских земель разбойничьим ордам и армии степняков — «степь леса боялась». Что касается путей по Земле, их было немало. Древние, вопреки представлениям в нынешний автомобильный век, еще не имея карт, хорошо ориентировались и много по Земле передвигались — исследовали, торговали, воевали и расселялись. Там, где не было водных путей и надо было двигаться, выбирали такие пути, где не встречалось водных преград. Одна из таких дорог вошла в историю. И хотя сегодня она не существует, упоминанье дороги вы найдете в энциклопедиях при том, что не очень много путей в них означено. Называлась эта дорога Муравским шляхом. Много веков она соединяла юг с севером. По конному шляху в междуречье Оки и Дона перемещались сарматы и скифы, позже печенеги и половцы. Двигалось шляхом до Куликова поля войско Мамая. Двигались позже по Муравскому шляху с юга на север и обратно купцы и посольские люди. А в XVI и XVII веках минувших тысячелетий Муравский шлях был головной болью молодого русского государства.