Василий Песков - Окно в природу-2002

Укрепление государства и крепость Белгородской черты остудили пыл крымцев ходить за добычей. Муравским шляхом («посуху») стали ездить на юг и обратно купцы и посольства.

ЧТО СЕГОДНЯ осталось от знаменитого шляха? Практически ничего. Нет и Дикого поля. Исчезла тысячелетняя травяная степь. Исчезли в степи тарпаны, дрофы, стрепеты, редко видишь сурка, немного на этом огромном пространстве орлов. Распахана степь. Под плугом исчез и тысячелетиями утоптанный конскими копытами шлях. О его существовании напоминают лишь названья старинных селений, по которым шлях проходил, а «дикая земля» осталась только на склонах и окраинах древних балок. Лишь очень редко тут можно увидеть перышко ковыля, чаще видишь только полынь, жесткую, скусанную овцами траву, кусты шиповника да колючки с малиновыми цветами — татарник.

Прочитав ваши письма, я разложил их по стопкам: дом, двор, природа… Начнем с дома. Воробьев в неволе увидишь нечасто — плохо переносят неволю, да и не очень интересны любителям птиц — и так всегда рядом. Но доброе сердце и воробья приютит, если в природе жить ему трудно. Так, в доме пенсионеров Ященко (Воронеж) оказался воробей с изъяном зренья — одноглазость мешала ему летать и особенно приземляться в нужное место. «Влетел он к нам в форточку и прижился. Живет в клетке, любит наблюдать себя в зеркале (как бы — компания), но мы обязательно выпускаем его полетать. Садится на руку, на перекладину половой щетки. Иногда же на спинке стула делает «гимнастику» — машет крылышками. Ест все, что едим мы: хлеб, кусочек котлеты, творог. Особо любит халву. Очень общительный. А если услышит по радио музыку, начинает весело щебетать».

О сообразительности воробьев пишут братья Барановы (Невельск Свердловской обл.): «Наблюдали за одним «строителем» прошлой весной. Нашел воробей соломинку, но велика — не может на крышу взлететь. Что сделал? Подтянул соломинку к низкому, почти горизонтальному сучку акации, взобрался на него, не выпуская из клюва конец соломинки, и с этого трамплина взлетел вместе с ношей. Гений!»

Но главные персоны для наблюдения — в доме и возле него, конечно, в первую очередь, собаки и кошки. Давний друг «Окна» Михаил Кошман (Тульская обл.) пишет: «Собака и кошка у наших соседей живут очень дружно. Место собаки — у двери, а у кошки — в углу, близ кровати. На днях наблюдаю: кошка подходит и трется о бок собаки. «Чего это она?» — «А хочет, чтобы собака покараулила котят, пока она сбегает погулять». Собака эту услугу не любит, но, наконец, сдается — идет и ложится возле котят, а кошка скребется в дверь — выпускайте!»

И еще история с кошкой. Пишет

И. С. Винокуров из Оренбурга: «На садовом участке жила бродячая кошка. Для окота выбрала она место под кроватью в нашем домишке. Соседство это не очень понравилось. Собрал я котят в тряпку и отнес к штабелю досок. Вот что было потом. Сижу на скамейке. И вдруг кошка стала носить котят ко мне под ноги. Перетаскала, села и внимательно на меня смотрит, разве что не скажет человеческим голосом: «Что же ты, сукин сын, с животными так обращаешься!» И меня проняло. Сделал я для котят ящик, и кошка стала у нас жить».

Теперь письма из стопки «Двор». «Коров принято считать неуклюжими и недалекими по уму. О неуклюжести судить не берусь, а вот прочтите, что расскажу о лукавстве буренки. (Николай Запалихин, адрес интернетовский.) Стою у дома. Рядом чужая корова с невозмутимо-печальным видом щиплет тощую травку. Зазвонил телефон. Минуты три был я в отлучке. Возвращаюсь — буренка, войдя в ворота, стоит на грядке и торопливо с хрустом хватает капусту. От флегматичного вида не осталось и следа — вдохновенье на морде, и лукаво глядит исподлобья. Не понадобилось ее прогонять, сама сообразила, что надо делать, развернулась — и мигом в ворота. И опять тот же невозмутимо-печальный вид. Я не рассердился — уж очень многим обязаны мы коровам».

Во дворах, где обретается много разных животных, нередко возникают конфликты. Любопытно, что стычки эти, нарушающие спокойное течение жизни, никто не любит. Мирят и наказывают задир те, кто знает, что силу их уважают. Всего чаще в этой роли выступают во дворе гуси — птицы сильные, спокойные и степенные. Удивительно, но в этой роли может выступить и петух. Вот что пишет Владимир Гуськов из Львова: «У нашей бабушки в маленьком городке Рава-Русская жил здоровенный и очень горластый петух. Вел он себя наглецом, но любил, чтобы было кругом все спокойно и тихо. Даже дворовый, сидевший на цепи пес побаивался Петра. Однажды собака сорвалась с цепи и, ошалев от свободы, начала все крушить в огороде. Дедушка быстро поймал бедокура и стал воспитывать ремешком. И тут из дальнего угла, от кучи мусора примчался петух. Оценив обстановку, он разлетелся и сзади, с наскока, клюнул деда в мягкое место. У него ремешок из руки выпал, и собаку он упустил. А Петро изготовился к новой атаке. Увертываясь от ремня, он изображал нападенье. Дед предпочел заключить мир с петухом, и тот, празднуя победу, с достоинством удалился».

Крыс, если они овладевают двором, вывести очень непросто. Когда об этом недавно пошел разговор, мой друг Анатолий Яковлевич Митронькин, живущий в Саранске, поведал: «Моя бабка в деревне боролась с крысами, пользуясь алебастром. (Разновидность гипса.) Подмешает в теплую кашу этого порошка и в корытце — во двор, разумеется, удалив с него всех, кто мог бы каши отведать. Крысы, видя, что кругом никого, набрасываются на еду и через некоторое время поголовно валятся с ног — алебастр в утробе у них застывает. Жестоко, но для борьбы с крысами все средства приемлемы».

Посмотрим теперь, что наблюдалось в дикой природе… Животные быстро соображают, где и как им можно чем-нибудь поживиться. Вот два примера. «Возвращаюсь с вечерней смены. В стороне от асфальтовой дорожки, освещенной фонарями, болотце, где с кваканьем наслаждаются жизнью лягушки. Боковым зрением замечаю что-то под фонарем. Они! Сидят кружком, как дипломаты за «круглым столом». Остановился и вижу: пируют лягушки. Мотыльки, привлеченные светом, кружатся на свету и, опаляясь жаром лампочки, падают вниз. Лягушкам даже двигаться не надо, разевают рты, и еда, как манна небесная, падает с неба. Кто наелся — прыгает в темноту, а на их месте появляются новые едоки». (Евгений Борисович Пестин, Пенза.)

Нечто подобное, но уже с лисами, наблюдал Юрий Косимовский (г. Балашов). «Осенью, проезжая в Саратов, в районе Лысой горы вижу я часто лис. Некоторые ночью сидят прямо возле дороги, обнаруживая себя отсветом глаз. Однажды остановившись, я понял, в чем дело. Лисы «нащупали» легкий способ кормиться. Мыши с наступлением холодов мигрируют к человеческому жилью. У Лысой горы у них нечто вроде дороги к селу, и лисы хорошо это знают. Некоторые так нахальны, что, услышав характерный хруст под машиной, бросаются чуть ли не под колеса… И вороны, наблюдал, тоже собирают свой урожай на дороге. Но эти днем».