Владимир Казарезов - Самые знаменитые реформаторы России

Витте рассказывал, насколько трудно проходило это в Петербурге, где «ватага заинтересованных лиц нашла себе пути к Великому князю… дяде императора.

Великого князя уверили, что в тот день, когда я введу монополию в Петербурге, произойдут в городе волнения, которые могут иметь кровавые последствия, а так как Великий князь Владимир Александрович был главноуправляющим войсками, то в этом смысле это до него касалось».

Опасения великого князя были переданы царю, и он «за несколько дней до того, как монополия должна была быть введена и все приготовления к ней уже были окончены, высказал некоторое колебание относительно того, вводить ли монополию в Петербурге или нет». Этот сюжет показывает, как сложно было утверждать монополию даже после соответствующего решения императора. Поэтому ее введение растянулось почти на десять лет (1895–1905 гг.).

Установлению монополии помогло отсутствие демократической законодательной власти в стране. Вот такой казус. Витте рассказывал об отзыве одного француза, ознакомившегося с этим российским нововведением. Он высоко его оценил, но при этом сказал, что во Франции такое невозможно, поскольку «необходимо прежде всего одно условие, — чтобы та страна, в которой она вводится, имела монарха неограниченного, и мало того, что неограниченного, но и с большим характером».

То же примерно отмечал и наш соотечественник С.Л. Любош: «Питейная государственная монополия нарушала очень много частных интересов, и, только опираясь на неограниченное царское самодержавие, Витте мог провести эту монополию».

Согласно Большой Советской энциклопедии, «установление винной монополии было продиктовано интересами государственной казны и винокуров-помещиков». С такой трактовкой можно согласиться только отчасти — в том, что касается государственной казны. Но и то, здесь не вся правда. Предполагались и другие интересы, о которых Витте писал: «Должен сказать, что в течение всего моего управления питейная монополия, по завету покойного императора Александра III, имела главным образом в виду возможное уменьшение пьянства».

Однако расчет на «уменьшение пьянства» не оправдался. Во всяком случае, потребление спирта на душу в России (в сорокаградусном исчислении) составляло: в 1897 г. — 0,5 ведра; в 1900 г. — 0,52; в 1905 г. — 0,53; в 1906 г. — 0,60; в 1908 г. — 0,57.

Но к положительным последствиям реформы нужно отнести ужесточение правил торговли, возросшую культуру в питейных заведениях, повышение качества напитков, увеличение поступлений в казну от торговли вином и др. В любом случае введение винной монополии явилось благом для России.

К началу XX столетия жизнь российских крестьян не улучшилась. Население быстро росло, земли не прибавлялось, а урожайность зерновых оставалась практически на одном уровне. Следовательно, на душу населения хлеба приходилось все меньше. Чтобы как-то прокормить себя, крестьяне сокращали поголовье скота в своих хозяйствах. Если в 1860 г. на 100 человек приходилась 41 голова крупного рогатого скота, то в 1900 г. — 36, в 1914 г. — 30. Спад поголовья овец был и вовсе катастрофическим (1860 г. — 88, 1900 г. — 55, 1914 г. — 22). Это значило ухудшение питания крестьян и сокращение товарности их хозяйств.

Естественной реакцией на снижение уровня жизни и неспособность властей улучшить положение стали выступления крестьян, перераставшие местами в настоящие восстания. Поводом для волнений служили часто случавшиеся в это время неурожаи, обрекавшие население на голод. Пример — выступления крестьян весной 1902 г. в Полтавской и Харьковской губерниях после неурожая 1901 г. (когда было собрано всего по 11–14 пудов хлеба с 1 дес.). Участники стихийных бунтов громили помещичьи имения, захватывали зерно, скот, имущество, сжигали усадьбы. Однако волнения 1902 г. имели локальный характер и не распространились на другие губернии. Через два-три года ситуация резко изменилась. Крестьянские выступления быстро охватили обширные пространства империи — Украину, Центрально-Черноземные губернии, Поволжье, Грузию, Прибалтику.

Абсолютное большинство крестьянских бунтов носило стихийный характер и сопровождалось бессмысленным уничтожением материальных ценностей, погромами, гибелью людей.

Крестьяне требовали одного — земли. А между тем, при сложившемся и мало менявшемся к лучшему способе ее использования даже в случае полного изъятия земли у помещиков и раздачи ее крестьянам, через некоторое время опять, в связи с ростом населения встал бы вопрос о малоземелье. В начале XX в. в России урожайность хлебов составляла 48 пудов с десятины, в то время как в Германии — 134, Англии — 154, Бельгии — 161, Дании — 197.

Российские власти понимали, что очередным переделом земли, к которому призывали революционеры всех мастей, ситуацию не улучшишь. Нужны были коренные изменения в системе землевладения и землепользования.

В критической обстановке массовых волнений и бунтов в действиях правительства обнаруживались явная нервозность и непоследовательность. Тем не менее ему не откажешь в стремлении объективно оценить ситуацию и определиться с ответом на вопрос — а что же делать? В 1901–1905 гг. в этом направлении работали три весьма представительные комиссии: «Комиссия об оскудении центра», возглавляемая В.Н. Коковцевым (министр финансов после Витте); «Редакционная комиссия» под председательством А.С. Стишинского (начальник главного управления землеустройства и земледелия); и, наконец, «Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности» под руководством Сергея Юльевича Витте.

Первые две комиссии не предложили каких-либо проектов законодательных актов: глубина изучения проблемы и компетентность членов комиссий оставляли желать лучшего. Другое дело — «Особое совещание…», образованное по указу царя от 23 января 1902 г., в которое вошли министры финансов, внутренних дел, земледелия и государственных имуществ и возглавил которое статс-секретарь, министр финансов Витте. Перед «Особым совещанием» была поставлена задача «выяснения нужд сельскохозяйственной промышленности и соображения мер, направленных на пользу этой промышленности и связанных с нею отраслей народного труда».

Предполагалось, что «Особое совещание» на основе глубокого изучения проблемы, с привлечением представителей различных социальных групп населения, выработает необходимые предложения и рекомендации. Озабоченный важностью порученного дела и возложенной на него ответственностью, Витте говорил: «Опрос местных людей и учреждений представляется, безусловно, необходимым. В таком жизненном и важном для всей России деле, как сельское хозяйство, едва ли целесообразно предпринимать какие-либо меры, не спрося мнения тех, чьи нужды удовлетворить должны эти меры, кто близко стоит к земледелию и кому лучше всего известны его слабые стороны и насущные требования».