Эдвард Люттвак - Стратегия. Логика войны и мира

В это время достоверная и своевременная информация становится самым мощным оружием — а вот ее-то как раз у обороняющихся оказывается очень мало. Спутниками-наблюдателями владеют пока лишь несколько стран; кроме того, они не слишком-то помогают текущей разведке в режиме прямого времени — разве если случится так, что спутник окажется над нужным местом, и данные будут проанализированы верно и достаточно быстро. У США лучшая спутниковая система наблюдения в мире, но она оказалась совершенно бесполезна 2 августа 1990 года, когда иракская армия быстро вторглась в Кувейт (если бы она вторгалась в Йемен, переход занял бы две недели, и вот тут спутник сослужил бы добрую службу). Фотографии воздушной разведки гораздо лучше подходят для своевременного предоставления информации, их гораздо легче верно истолковать, но они требуют разведывательных полетов, что, в свою очередь, предполагает базирование в пределах достижимости. Радиоэлектронная разведка, обычно представляющая собою самый полный и надежный источник информации, гораздо более пригодна для того, чтобы раскрыть общие возможности и намерения врага, нежели для того, чтобы следить за тактическими перемещениями, — особенно потому, что военные действия глубокого проникновения могут, примечательным образом, не являться предметом коммуникации.

Колонны наступают со всей возможной скоростью к подлежащим завоеванию целям, отмеченным на их картах; они кратко сообщают о своем продвижении, пользуясь кодом, чтобы сообщить о достижении таких-то населенных пунктов; но штабу в тылу вовсе не нужно отдавать дальнейшие приказы, если все идет хорошо. Командиры, возглавляющие каждую из колонн, на месте решают, атаковать ли сопротивляющиеся войска, перекрывшие им дорогу, или же обойти их стороной, продолжая быстрое наступление. Сообщения о продвижении сопоставляются по мере поступления, чтобы показать на карте все более глубокое проникновение — ключевой момент для того, чтобы предотвратить бомбардировки своих войск и сосредоточить их на подразделениях обороны, которые могут перекрыть дорогу колоннам или даже атаковать их открытые фланги. Таким образом, главному штабу нападающих не требуется много информации. Коммуникация происходит в основном односторонне, с фронта в тыл, в то время как с другой стороны, из тыла, команды колоннам поступают лишь в том случае, если их нужно перенаправить, избежать их схождения (и пробок на дорогах) либо, напротив, обеспечить схождение (для создания большей массы).

У обороняющихся совершенно иные потребности. Когда их командиры наконец понимают, что эти атаки — не просто рейды, не наступление на ограниченном фронте и не начальная стадия прямолинейного наступления по всему фронту, тогда своевременная и точная информация о передвижениях колонн глубокого проникновения обретает решающее значение. Если бы штабы обороны могли получить ясную картину разворачивающегося сражения на оперативном уровне, было бы совершенно очевидно, что следует предпринять. Во-первых, закрыть бреши в линии фронта решительными атаками с обеих сторон, используя массу фронтовых войск, до сих пор оставшихся нетронутыми. Во-вторых, приказать всем второстепенным и вспомогательным подразделениям, обладающим малой или вовсе незначительной ударной мощью и находящимся далеко от линии фронта, перекрыть дороги, где бы эти подразделения ни находились. Они непременно окажутся полезны: либо для того, чтобы замедлить продвижение наступающих колонн, либо для того, чтобы не давать им получать дополнительные подкрепления и припасы. В-третьих, приказать любому боевому формированию, все еще остающемуся в тылу, атаковать открытый фланг ближайшей вражеской колонны.

Однако к этому времени каналы коммуникации со штабом сил обороны перенасыщены массой поступающих сообщений. Многие из них были вполне точны, когда их отправляли, но устарели вследствие быстрого продвижения врага. Другие преувеличены, преуменьшены или попросту ошибочны. Третьи представляют собою порождения фантазии перепуганных людей (так, и во время гражданской войны в Испании, и в ходе вторжения во Францию в мае 1940 года сообщения о «пятой колонне», то есть о замаскированных врагах, поступали отовсюду). Разбирая всю эту информацию, чтобы попытаться определить, где находится враг, насколько быстро он продвигается и в каком направлении, командующие и их штабы утопают в огромном количестве поступающих сообщений — и, пока они пытаются разобраться в том, каково в действительности положение дел, дела вовсе не стоят на месте, потому что враг продолжает продвигаться вперед. Как отмечалось выше, современные технические средства разведки не слишком в этом помогают, равно как и современные телекоммуникации, если судить по опыту недавних войн. Как только начинается движение, тут же появляется информационный туман. В войне в Персидском заливе в 1991 году территория Ирака была сплошь охвачена всеми видами наблюдения, но обнаружить иракские мобильные ракеты «Скад» не удавалось — разве что случайно. В войне в Косове в 1999 году неподвижные цели можно было локализовать и атаковать с предельной точностью, но мобильные цели, например сербские подразделения бронетехники, оставались трудноуловимыми. В арабо-израильской войне 1973 года египетское высшее командование не сумело обнаружить весьма значительную израильскую боевую группировку, которая была гораздо ближе к Каиру, чем к Тель-Авиву [70].

В действительности происходит не что иное, как информационная гонка, предопределяющая исход гонки перегруппирования, которая обычно решает дело. С одной стороны, наступающие колонны глубокого проникновения уже в силу самого своего движения получают самые разнообразные сообщения. С другой стороны, штабы обороны стараются обрабатывать информацию достаточно быстро, чтобы получить достоверную, хотя и не вполне актуальную («в режиме реального времени») картину событий. Если оборона выигрывает эту гонку, если способность усваивать и анализировать информацию ей не отказывает, тогда у нее есть хороший шанс на полную победу: верно определив векторы движения вражеских колонн, даже самые скромные силы смогут добиться многого, потому что противник, в сущности, сильно уязвим на тактическом уровне. Но, если информационная битва проиграна, если взгляд на ситуацию на оперативном уровне остается слишком неясным и не позволяет правильно и в надлежащее время наметить контратаки, тогда даже сильные войска могут достичь лишь малого или вообще ничего. Вместо того чтобы ударить по вражеским флангам, дабы вынудить растянувшиеся по дороге колонны с трудом собраться для контратаки, войска обороны, даже обладая значительной ударной мощью, будут лишь изматывать себя в бесполезных передвижениях, пытаясь найти трудноуловимого врага и сами становясь жертвами засад. Если оборона проигрывает информационную гонку, вся ее обслуживающая структура в стороне от линии фронта будет сметена глубоко проникающим нападением, вследствие которого войска на фронте останутся без снабжения. Они еще могут пытаться вести бои, используя все свои ресурсы, но положение их безнадежно невыгодно.