Анна Лазарева - Блондинка вокруг света или I did it my way

Здесь я беру уроки гитары у франко-итальянского гитариста. Плачу бартером, выступая с ним в его же баре.

Здесь, через три месяца тренировок, я выхожу на сцену рок бара, на главной улице острова, под названием Белый пляж. Я впервые, в одиночку, аккомпанирую себе на гитаре целую программу. Больше я не завишу от переменчивых настроений музыкантов: то в этой тональности они не играют, то репетировать не хотят. Теперь я сама человек-оркестр.

У меня бунгало на сваях над затоном, и во время прилива вода поднимается выше середины свай. Приятно, сквозь щёлки в половицах, наблюдать стайки рыбок прямо под своим бунгало. Зато чтобы попасть к крыльцу, приходится подбирать повыше разноцветные юбки, вода мне до середины бедра. Я как будто живу на маленьком кораблике. Место достаточно уединённое, хотя и находится неподалёку от бара того франко-итальянского музыканта. Это как раз то, что мне сейчас надо. И в стороне, и на людях.

К музыканту часто заглядывают хозяева итальянских ресторанов, посоревноваться, чья пицца лучше.

А видели ли вы, как у итальянцев убегает тесто? Это бывает так: сидишь на ресторанной кухне, никого не трогаешь, поедаешь позаимствованные у хозяев анчоусы. Тишина, благодать, всё вымерло, и вдруг уверенно открывается дверца холодильника и из-за неё медленно, но неотвратимо появляется кремово-серая масса, похожая на огромную улитку. Анчоусы застревают в дыхательных путях, а масса продолжает неизбежно выползать. По обкурке, можно двинуться. Итальянец появляется в дверях кухни с воплем: «Держи его!» Он делает бросок к холодильнику и в последний момент успевает поймать тяжёлую тестовую лапу над самым полом. Ещё немного, и лапа бы ступила на пол и, возможно, ушла. Итальянец сворачивает её вверх, плюхает обратно в холодильник и закрывает дверцу, подперев её на этот раз стулом. Вот какое тесто итальянцы месят!

У меня даже появляется домашнее животное. Это паучиха. Она прибежала в мою душевую и принесла раздавленное яйцо, несколько дней охраняла его, а потом бросила. Я замечаю, что у паучихи не хватает двух лапок. Досталось ей. Мне её жаль. Пусть живёт в душевой, за ведром. Похоже, она меня узнаёт и уже не прячется, когда я захожу в «её комнату».

Приезжают музыканты из Франции. Они играют джемы и концерты. Теперь я во франко-итальянской тусовке. У меня появляется очень хорошая подруга. Она француженка алжирского происхождения, с великолепным чувством юмора. Мы становимся неразлучны, совершаем поездки на каяках на соседние маленькие островки. Ходим на местные пати. Две такие разные женщины, так одинаково одинокие.

Пару недель назад «человек-мистерия» двинулся в Италию и оставил мне чопер и чайник. Очень кстати. В чайнике я варю овощи. Особенно мне нравится местная тыква в морщинистой мягкой кожуре.

— Давайте, мы Вас подвезём, — предлагают «вновьпонаехавшие» на остров ловеласы.

— Да я сама, спасибо, — говорю я, осёдлывая свой огроменный чопер «Фантом».

Парни застывают с открытыми ртами.

«Что? Уважаете, ловеласы?» — думаю я и завожу мото-чудовище с ножного стартёра.

Ловеласы, с открытыми ртами и пипирошными скутерами, остаются в зеркале заднего вида.

Осенью на острове полно ядовитых змей, и иногда они заползают на территорию человека. Тогда идут в ход лопаты и мачете. Конечно, лучше всего сразу отрубить голову такой змее, но она шевелится и люди промахиваются. Отрубают хвост, змея в смертельном страхе пытается уползти, без хвоста. «За что? Я же просто проползала мимо».

Отрубают половину туловища, змея в обиде шипит и атакует… Страшно смотреть на такую короткую змею.

Пока человек дорубит до головы, от змеи порой остаются мелкие кусочки. Каждый из кусочков живёт своей автономной жизнью и часами извивается в пластиковом мешке на помойке… Иногда люди давят их на дорогах. Змея долго в недоумении стоит над половиной своего раздавленного тела, раскрыв капюшон. Умирают они медленно.

На узенькой дорожке проезжаю мимо такой раздавленной, поджав ноги на седло мотоцикла. Опасно. Кто виноват? Если метнётся и ужалит — будет не до разговоров об экологии. Это война природы и человека. Война всегда уродлива.

В такое время собаки чувствуют ответственность за своих хозяев и провожают их в темноте до дома, забегая вперёд. У меня тоже есть такая ответственная собака, по кличке Флиппи. Она выжила после непонятной собачьей эпидемии, которая не так давно бушевала на острове. Болезнь поражает психику и нервную систему. Теперь Флиппи немного не в себе, у неё нервный тик.

Наступает праздник духа-покровителя острова N. В эту ночь, чтобы попросить о чём-то маленькое локальное божество, нужно опустить в воду ковчежец. В русско-славянском язычестве подобное проделывали на Ивана Купалу с венками из полевых цветов. Ковчежец должен быть сделан из свежесрезанного бамбука и украшен цветами, лентами и горящими свечами. С утра девушки-островитянки начинают мастерить ковчежцы. Бар превращается в мастерскую. Когда ковчежец готов, на него кладётся монетка, прядь волос и обрезок ногтя. Теперь опускай его в воду и проси духа о чём хочешь. Я захожу в море. Подол юбки намокает, но иду ещё поглубже, мне не надо, чтобы мой ковчежец наткнулся на ту сбившуюся кучу. И я прошу. Прошу у тайского бога то, чего мне так не хватает!

С берега хорошо видно, как море покрывается задумчивыми русалочьими огоньками. Небо, в такт морю, тоже сияет огоньками. Толпы паломников провожают глазами свои ковчежцы, пока они не смешиваются с прочими. Чьи-то ковчежцы тонут. Мой плывёт. Неужели не обманет?

Заканчивается всё народным гуляньем на центральных улицах острова.

Поутру пляж усыпан бамбуковыми чурками и увядшими цветами. Ещё несколько дней на глаза попадаются ковчежцы, застрявшие между речными камнями. Я освобождаю один такой и пускаю в стремнину реки, пусть доплывёт до моря, чтоб всё сбылось.

Чуть позже я переезжаю в другое место, совсем уж на отшибе, подальше от всех. Я ищу уединения. Моё бунгало находится рядом с водопадом и заповедником. Здесь открывается вид на одну из изумрудно-голубых чаш прозрачнейшей в мире реки. И можно нырять в воду прямо с моей терраски, если получше оттолкнуться. Над чашей вьются лианы. Когда я плаваю в чаше, я хватаюсь за них и подтягиваюсь над водой.

Рядом находится тайский караоке бар, и время от времени он омрачает журчание тишины заповедника. Но бар делает неплохие куры гриль, что тоже немаловажно, мне некогда тратить время на готовку. Я очень занята. Весь день я сижу с гитарой, глядя на прозрачную воду. Получается лучше любой випасаны. Вечером еду на выступление в бар, на чопере. Я уже говорила, что пою и играю в курортном баре. У меня есть свои поклонники, они приходят поглазеть, как я трачу себя на сцене.