Анна Лазарева - Блондинка вокруг света или I did it my way

Я забываю о снохе, соседке и брате. Юба полна голубых омутов и безлюдных скрытых пляжей. Идеальное место для купаний нагишом.… Но время неумолимо идёт. Мы возвращаемся обратно. Где-то в районе Сакраменто я вздыхаю:

— Хорошая была поездка.

— Да, беби. Видишь, хорошо быть — может! — воркует он.

— Да! Вот бы ещё не возвращаться в этот дом!..

Истерический вопль заглушает гул мотора. Он исступлённо орёт, переходя на визг и почти бросая руль, как психически ненормальный. Я до предела некоммуникабельна. Он думал, я его маленький ангел, а я человек низшей категории, потому что мои мысли на нижнем уровне чакр. Он делает всё возможное, а я… Он достоин лучшего!

Оживлённые разговоры затихают, когда я вхожу в гостиную. Повисает молчание. Домочадцы издевательски переглядываются друг с другом, закатывают глаза и поджимают губы. Я слышу саркастический шёпот за своей спиной.

— Мы должны переехать отсюда, иначе у нас ничего не получится! Я больше не могу оставаться в этом враждебном пространстве…

Далее опять по накатанной: я нахожусь на низшей ступени развития (это моё любимое). Но он мне поможет встать в один ряд с собой и его семьёй. Мне повезло, что его любовь ко мне так сильна, что её не убить даже таким демонстративным пренебрежением к его семейным ценностям. Про мою низшую категорию он говорит мягко, как бы стараясь донести до меня мысль, не раня моих чувств и достоинства, как хороший наставник. Если бы мне рассказали подобное год назад, я вряд ли поверила бы.

— А тебе не приходило в голову, что для того, чтобы две стороны наладили отношения, нужно, чтобы обе стороны шли в направлении друг друга? Усилий одной стороны не достаточно.

— Они просто не знают, что о тебе думать. Их можно понять. Что ты сделала для того, чтобы они тебя полюбили?

«А почему я вообще должна что-то делать, чтобы они меня полюбили? Почему они ничего не сделали, чтобы я их полюбила, а даже очень наоборот? Почему мы все должны были что-то делать, если я приехала к нему, а не к ним?»

— А твоей кусачей снохе — новозеландке тоже пришлось пройти через подобную инициацию, или её всё-таки встретили теплее?

— Не смей так говорить про мою невестку! Если мне придётся сделать выбор между тобой и моей семьёй, выбор будет не в твою пользу.

Это звучит, как оплеуха. Я даже не могла этого ожидать. Зачем он вообще это сказал? Мне и в голову не приходило ставить его перед таким выбором. Я просто хочу переехать…

Судя по письмам и словам этого человека, написанным и сказанным тысячи раз, я когда-то была самым главным в его жизни. «Не бойся, беби. Я никогда тебя не разочарую. Вот увидишь!» Почку он мне свою отдаст. «И глаз».

Как же так? Надавать обещаний и сделать всё наоборот: требовать, чтобы я отдала свой глаз и почку его так называемой семье.

— Зачем же ты всё это говорил, писал?!

— Мне просто так хотелось, чтобы это было правдой!..

Итак, я живу с очень неприятными людьми, мой мужчина стоит на стороне этих людей и защищать меня не собирается. Мало того, я сама себя не могу защищать, у меня связаны руки. Он мне их связал. Ради него я должна строить хорошую мину при плохой игре и улыбаться. Я не имею права конфликтовать.

Как-то, с тоски, пошла на сальса-пати. Одна, потому что никто больше не вызвался идти со мной. Возвращалась поздно. С подножия холма позвонила бойфренду. Он должен был меня встретить. Бойфренд предложил мне взять такси, поскольку он «очень устал» и уже собирается спать. Я язвлю про себя: «Если бы я везла шляпу снохи, всё было бы по-другому».

Знаете, что такое синдром звенящих чемоданов? Это когда чемоданы говорят тебе, звеня: «Набей меня тряпьём и сваливай!»

Всем домом идём на декомпрессию самого знаменитого, на данный момент, американского фестиваля «Горящий Человек» или «Burning man decompression». Сам фестиваль проходит в пустыне штата Невада, а вот так называемая декомпрессия, парой месяцев позже, в Сан-Франциско. Люди наряжены в самые безумные костюмы, оставшиеся ещё с фестиваля. Некоторые персонажи бродят по выделенной территории абсолютно голые, полностью выкрашенные краской, потряхивая позолоченными гениталиями. Голое раскрашенное тело — особый почерк «Горящего Человека».

Встречаем множество друзей. Они ещё не знают, что я такая некоммуникабельная, поэтому общение идёт без проблем. Моего бойфренда все любят. Он всегда спешит на помощь по первому зову.

— Это моя гёлфренд Анна, кто ещё не знает. Мы романтично познакомились в Таиланде, и она влюбилась в меня с первого взгляда, — он весь нежность, юмор и забота.

— Ха-ха-ха, — смеётся его знакомый, — я тоже влюбился в тебя с первого взгляда. — Ты самый хороший парень из всех, кого я знаю, дружище.

«Знали бы вы, как он умеет визжать, брызжа слюной. И как может быть глух и слеп, и даже подл», — думаю я.

«Да, мы говорим об одном и том же человеке. Об этом прекрасном герое. За время нашего знакомства он ни разу не повысил голос ни на кого, кроме меня. Тебе он нравится, потому что ты не в категории „гёлфренд“. Всё, что в нём есть плохого, он припас для неё, для женщины, которой не посчастливится быть с ним рядом. Хотя я до сих пор могу сказать, что хотела бы иметь такого друга, соседа, деверя, попутчика, но только не партнёра по жизни».

В мой день рождения, с самого утра, бойфренд заявляет, что его бизнес, как я знаю, слегка претерпевает кризис, а затраты только растут, поэтому подарка на день рождения мне не будет. Вместо этого мы поедем в музей.

«Ну, и чёрт с ним! — я равнодушно отворачиваюсь. — Конечно, когда семья „недоедает“, нужно сэкономить на носовом платочке для любимой женщины».

Через некоторое время он срывается на вопль. Я слишком долго разговариваю со своей сестрой по скайпу. Как я могу не уделить ему, в такой день, особого внимания? «Ага, значит, при выборе, он или моя семья, я должна сделать выбор в его пользу. Опять двойной стандарт». Я привыкаю к двойным стандартам.

Рыцарь продолжает. Он бесконечно устал справляться в одиночку с нашим обоюдным недопониманием! Я абсолютно не хочу работать над собой.

В течение нескольких минут белый рыцарь истошно визжит. Я наблюдаю за ним и думаю, что в этот самый момент кто-то кому-то дарит цветы.

В гараже, в углу опять «завыли» чемоданы. Они уже чешутся и не просто просят набить их тряпками, они уже меня называют тряпкой. Мои дни рождения — это нечто!

Он уходит, хлопнув дверью. Я тоже ухожу и надираюсь в стельку. Я перемещаюсь из бара в бар и докучаю барменам и посетителям разговорами «за жизнь». Я так соскучилась по людям! Начинаются эсэмэски от «мечты всей моей жизни». Я их игнорирую. Мне наливают ещё. В одном из баров я даже беру гитару и ору разухабистые цыганские песни. Это помогает.