Алесь Адамович - ...Имя сей звезде Чернобыль

А ведь нет.

Смотрите на реакцию народонаселения. Ведь это — как наступление под Москвой. И больше. Чем выход в Космос, шаг по Луне. Шаг в будущее, к/оторо/го, казалось, уже нет. И что же?.. Значит, инстинкта самосохр/анения/ у человеч/ества/ недостает. Надо нарабатывать. Чтобы необратимым стал процесс…

И еще — телемосты. Возможности монтажа… Одновременное/ присут/ствие/ всех, человеч/ество/ наедине с человечеством, соучастие…

Общечеловеч/еские/ ценности, но они же и нац/иональные/ ценности. Принадлеж/ат/ народу, стране — защита этих прав, но как бы охраняется человечеством. Эрмитаж, Лувр, Киото, Флоренция, или Байкал или… Всё это нац/иональные/ богатства, но чел/овечество/ берет под охрану.

…прогр/аммы/ направл/енные/ на гуманизацию: политики, экономики, самой культ/уры/, а даже воен/ных/ доктрин.

… А как было: ты мое, а я твое уничтожу! Ленингр/ад/. Дрезден. Киото…

Гуманизация мира — цель. Просто развитие — еще не цель. Гуманизация!

А не преувеличиваем ли роль культ/уры/? Она, дескать, — путь спасения. Да нет. Правда, у нас привыкли все учить культуру/, лит/ературу/, иск/усство/ — и политики, и технари, и военные. Спасибо, конечно, но вот учиться бы у нее тоже, у лит/ературы/, например…

… А ведь наша вел/икая/ воен/ная/ лит/ература/ стала принц/ипиально/ антивоенной еще тогда, когда писались диссерт/ации/ о возможн/ости/ победы в ядер/ной/ войне.

Дать возмож/ность/ спора в атом/ной/ политике. Иначе… Урана на 30 лет. Окажемся позади, а не впереди тех, кто пойдет разрабат/ывать/ альтерн/ативную/ энергетику и экономию энергии.

Жизнь человечства осуществл/яется/ через исторические судьбы, жизнь отдельных народов и конгломератов (у тех внутри — те же проблемы). Марксистско-сталинская идея — стереть программы отдельных народов (языки, культуры, религии, традиции) ради общей, (коммунистической) программы.

Но ведь она абстракция — без всякой множественности культур, языков и пр.

На самом деле человечество себя осуществит как единая множественность, содействующая разнообразию и им питающаяся.

Более того. Математически доказано (акад. Раушенбах), что если бы была создана совершеннейшая, идеальная система слежения (компьютерная) с обеих сторон, она бы… объявила войну. С математич/еской/ неизбежностью. Что же получается?

Сокрушит/ельный/ удар возмездия по подлецу-компьютеру? А заодно и по последним очажкам жизни?

… Но ясно, что без мощных стимулов снизу, не удастся сломить сопротив/ление/ воен/но/-пром/ышленного/ компл/екса/ и консерватизма мышления, старого.

Когда-то: а не взорвать ли ядер/ную/ бомбу на Антар/кгиде/? Чтобы все осознали.

Не пришлось. Хватило разума и без того осознать. Теперь вот взрыв — уничтожение — ракет. Это счастье!

… Мы гнались за паритетом и разрушили природ/ную/ среду. Да еще как.

Разоруж/ение/ — это и спасение природы. М.б., технически и надо как-то более щадяще, но путь — верный.

Доказательством абсурдности ядер/ного/ оружия через абсурд, аморал/ьность/ не только 1-го, но и ответного ядер/ного/ удара.

… Даже забывается, что всего лишь 4 % ракет будет уничтожено, а остальные 96 % — это всё равно десятикратная смерть всего живого на земле.

Да что говорить, я на себе это ощутил: переключилось сознание. И сюда, в Казах/стан/ летел как на праздник: все-таки началось!

А в памяти почему-то из воен/ного/ времени, из опыта тех лет: помню, сделал открытие — люди, друзья погибали чаще всего, когда не ждали этого. Из труд/ных/ ситуаций выходили, вырывались, а расслабились, вроде никакой угрозы, вот тут-то и сдучалось…

А не слишком ли расслабились, не рано ли?

И мы, и массы людские, еще недавно бурлившие в маршах мира.

Нет, человеч/ество/ все-таки сангвиник. Легко, очень легко и поверхностно переживает и угрозу и радости, переключаясь с легкостью необыкновенной — с одного на др.

Ну, так о чем я все-таки в день действ/ительно/ великий: первая «связка» смертоносного оружия уничтожена! Откуда тревога, беспокойство.

Пусть, пусть этот мирный взрыв смертоносного оружия прозвучит не только салютом победы (рано, ох, как рано еще!), но и к новому пробуждению людской актив/ности/, напоминанию о том, сколько еще надо сделать, чтобы это звено из числа глобальн/ых/ угроз действ/ительно/ стало не главной угрозой.

Странное чувство испытываешь, глядя на боевые ракеты, совсем не то, какое чел/овек/ привык испытывать.

Впервые создано оружие-убийца и собств/енного/ хозяина. И понятно, и веришь, когда полковник, отвеч/ающий/ за уничтожение:

— Велич/айшая/ радость.

Он-то знает, что говорит. И раз такое чувство, зн/ачит/ это всерьез. А ведь когда это было, чтобы армия с самым мощн/ым/ своим оружием расстав/алась/ с удовольствием.

Но кому в здр/авом/ уме хочется иметь у себя оружие — Гиммл/ера/ или Гитлера?

Подполковник Игорь Дмитр. Чайковский: двоякое чувство: это труд и пот наших людей, но знаем, надо! Лучше бы пусть они наши уничтожают, а мы ихние!

Это — на месте подрыва, где возле гор четыре ракеты лежат: в 12.30 до 12.40.

6-го августа бы!

Ни одного генерала на этой акции. Не тщеславны? Или же, как выносить Сталина из Мавзолея, крупным военным «выносить бомбу», ракету — риск для карьеры, ущерб в глазах профессионалов-коллег.

Разоружение (для словаря).

В Сары-Озеке в Казахста/не/ [1–2 августа] повстречался с американцем, приехавшим за тем, что и я, — смотреть, как подорвут первую ракету малой дальности, — он отставной капитан подлодки атомной (10 лет плавал с «кнопкой» под пальцем); я, конечно, не мог не заговорить с ним о том, о чем, когда разговаривал с таким же капитаном советским: а не страшно быть хозяином такой разрушит/ельной/ силы.

— Некогда было думать и бояться, — ответил капитан, — надо каждую минуту заботиться, чтобы лодка шла куда надо и не упала на дно…

— Ну, нажали бы, когда бы…

— Да. А мои подчиненные так просто жалели (по-человечески), что отслужат, а выстрелить из этих штучек не доведется. Теперь, конечно, теперь я другой…

И человеч/ество/ уже другое. А совсем еще недавно пребывало в состоянии или вот такой бытовой озабоченности делами своими, или мучилось чувством ловушки, выхода из к/отор/ой нет, или даже бодрилось и агрессивничело.

Теперь — другое. Началось невиданное — практическое разоружение — двух главных «партнеров» по возможному самоубийству (хотя они на земле не двое).

Казалось, хотя бы ограничить, хотя бы заморозить вооружения, но вот оказывает/ся/ — можно начать взрывать ракеты. Что мы с амер/иканцем/ Джеймсом Бушем и наблюдали с удовольствием и надеждой.

Пока — эти, на очереди 50 % стратегических, идут переговоры о химическом, об обычных вооруж/ениях/. Стороны стремятся при этом сохранить безопасный паритет.