Майкл Мур - Где моя страна, чувак? Америка, которую мы потеряли

Ого, война без конца. Если удастся заставить людей поверить в это, они позволят вам делать все, что угодно, — если только эти действия будут совершаться во имя их защиты. Так Буш модифицировал практику рэкета, давным-давно изобретенного мафией. Есть нехорошие люди, которые замышляют в отношении вас зло. Это Усама! Это Саддам! А может быть, вон те сумасшедшие аятоллы! Или Северная Корея! Не надо забывать и об Организации освобождения Палестины! Впрочем, не бойтесь, мы вас защитим. Только отдайте нам все свои деньги и все права. И держите пасть на замке!

В течение года, предшествующего выборам-2004, мы будем выслушивать от Буша о ходе войн: о войне с терроризмом, о войне за освобождение и восстановление Ирака, о войне с иранским радикальным духовенством, о войне с безумцами из Северной Кореи, создающими ядерное оружие, о войне с колумбийскими наркобаронами, о войне с экстремизмом, о войне с кубинским коммунизмом, о войне с исламской организацией ХАМАС, о войне с...

А для того чтобы вести бесконечную войну, требуется бесконечный страх. Страх, который можно раздуть до предела, лишив нас наших основных гражданских прав.

Правым необходимо как можно дольше затянуть эту войну, потому что она отвлекает внимание общественности. Всем — за исключением тех, кому придется погибать, — нравятся хорошие войны, особенно те, победа в которых дается быстро и малой кровью. Мы — это хорошо. Они — это плохо. Они убиты. Мы победили! Под бдительным оком телекамер самолет с победоносным президентом совершает посадку на авианосец!

Вот как Буш намеревается вести кампанию своего переизбрания на второй срок. «Я одержал для вас победу в одной войне. Затем я одержал для вас победу в другой войне. Однако войн еще очень много, и я нужен вам для того, чтобы одерживать победу и в них!» Его предвыборный лозунг станет вариацией на тему старой пословицы «Коней на переправе не меняют».

Но речь идет не о небольшой речке, друзья. Поднимается неудержимая волна, которая грозит смыть нашу демократию. Дайте этим ребятам еще четыре года, и как вы думаете: неужели они мирно откажутся от своих маниакальных планов мирового господства, передав власть законно избранному демократу или «зеленому»? Сколько наших свобод и сколько наших детей готовы мы принести в жертву ради того, чтобы воинственные «ястребы» набили себе карманы деньгами, которые можно заработать на запуганной нации и бесконечной войне?

Вы не станете жертвой террориста. Мы потеряли ощущение реальности. И это используется против нас. Правда, не террористами, а нашими лидерами, пытающимися нас запугать.

Один великий президент сказал как-то, что нам нечего бояться, кроме самого страха [136] Эти слова сказал в 1932 г. во время своей первой инаугурационной речи Франклин Д. Рузвельт. — Примеч. пер. . Он вдохновлял и поддерживал нацию. Теперь нам некого бояться, кроме Джорджа У. Буша. Я твердо убежден в том, что Буш и его дружки (в особенности генеральный прокурор Джон Эшкрофт) ставят перед собой только одну цель: застращать нас до жути. Так, чтобы мы с радостью вручили им все полномочия, которые они потребуют от конгресса.

Сразу же после 11 сентября Буш смог провести свой «Закон об американском патриотизме» (за английской аббревиатурой «USA PATRIOT» стоит расшифровка «Объединение и укрепление Америки за счет предоставления необходимых средств, требующихся для предупреждения и пресечения терроризма»). Этот закон предоставляет правительственным структурам беспрецедентную свободу сбора информации, не обращая внимания на гражданские права отдельного человека. Сенат принял закон 98 голосами при одном против. В тот день единственным патриотом в сенате оказался демократ от штата Висконсин Расс Фейнгольд. Нарушив единогласие, он встал и произнес эти красноречивые слова: «В истории нашей страны бывали периоды, когда гражданские свободы приносились в жертву тому, что считалось на данный момент законными требованиями военного времени. Наша национальная совесть до сих пор хранит на себе пятна и шрамы этих событий: законы об иностранцах и подстрекательстве к мятежу [137] Четыре закона, принятые федералистами в июне — июле 1798 г. Закон о натурализации заменял 5-летний ценз для получения американского гражданства 14-летним и предоставлял президенту право высылать из страны любого подозрительного иностранца. Виновные в распространении клеветы и злонамеренных слухов о президенте или конгрессе приговаривались к двум годам тюремного заключения или денежному штрафу. Чрезвычайные законы 1798 г. использовались федералистами для подавления оппозиции, состоящей в основном из сторонников Т. Джефферсона. В 1801 г., после избрания Джефферсона президентом и получения его сторонниками большинства в конгрессе, законы были отменены. — Примеч. пер. ; приостановка действия приказа о доставлении в суд [138] Судебный приказ о доставлении в суд лица, содержащегося под стражей, прежде всего для выяснения правомерности его содержания под стражей. Во время Гражданской войны президент А. Линкольн временно приостановил действие этой привилегии, однако в 1866 г. Верховный суд США признал это распоряжение неконституционным. — Примеч. пер. во время Гражданской войны; интернирование американцев японского, немецкого и итальянского происхождения в годы Второй мировой войны; черные списки подозреваемых в сочувствии коммунистам в эпоху Маккарти и преследование противников войны, в том числе и доктора Мартина Лютера Кинга, во время войны во Вьетнаме. Мы не должны допустить, чтобы эти эпизоды прошлого стали прологом к новым несправедливостям».

Лидеры демократической партии, пытаясь помочь республиканцам добиться единогласного голосования, сделали все возможное, чтобы поставить Фейнгольда «в строй», но тот отказался отдать свой голос за этот закон (чем навлек на себя гнев лидера демократической партии в сенате Тома Дэшла). Фейнгольд заявил корреспонденту журнала «Конгрешнл куортерли»: «Я не знаю, является ли [расхождение во взглядах] опасным, и если честно, мне нет до этого дела... Если самым худшим наказанием за этот поступок станет то, что меня вышвырнут из сената, я буду считать себя счастливым — на фоне того, с чем нам сейчас приходится сталкиваться».

На самом деле «Закон о патриотизме» не имеет права на такое название. Этот закон является каким угодно, только не патриотическим. Этот «патриотический» закон так же чужд Америке, как и «Майн кампф» Гитлера. Его название должно помочь скрыть смрадный душок, не уступающий зловонию болот Флориды.

Если у вас есть несколько свободных дней и парочка дотошных адвокатов, готовых вам помочь, можете сами ознакомиться с этим законом. Понимаете, он совсем не похож на другие законы, в которых ясно говорится: «делать так можно» или «делать так нельзя». «Закон о патриотизме» в основном состоит из поправок к существующим законам. В нем 342 страницы, на которых нет прямых указаний на суть закона, а есть лишь ссылки на сотни других разделов в других законах, принятых в течение последних ста лет. Таким образом, для того чтобы понять «Закон о патриотизме», необходимо иметь под рукой все остальные законы, написанные за последнее столетие. Вот, например, как выглядит раздел 220 «Закона об американском патриотизме»: