Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 6

В этих отношениях и «добродетелях» Конфуций видел счастье человеческого рода и, обставив их известными церемониями, создал своё « учение о нравственности ». [795]Основным принципом этой «нравственности» является отсутствие увлечений, равновесие в деятельности, сохранение и соблюдение середины во всех поступках — умеренность и сдержанность всегда и во всем и, как результат этого, спокойствие, невозмутимость. Человек, согласно Конфуцию, во всем должен придерживаться середины: он не должен иметь ни чрезмерной злобы, ни чрезмерной любви, не должен слишком предаваться печали, ни восторгаться от радости [796]— одним словом, в нём должно быть полнейшее отсутствие крайностей и увлечений. То же должно соблюдать и в нравственном отношении к другим людям, то есть « стараться избегать причинять другим то, чего себе не желаешь, сохраняя, таким образом, и здесь гармонию » — главный принцип конфуцианства. [797]

Все остальные « нравственные добродетели » приводятся к тому же началу. Китайские « справедливость и честность, верность себе и своему слову, искренность как основа мирных и добрых отношений к общественной жизни и средство к устранению недоразумений, послушание и почтительность к старшим, кротость, терпение и, наконец, вежливость ко всем без исключения » непосредственно связаны с началом середины, или гармонии. Эта сдержанность во всех этических проявлениях, разумеется, обусловливает некоторую сдержанность и в чувственных наслаждениях.

Все вышеперечисленные качества китайской «нравственности», которую воспитывает дух и буква конфуцианства — сами по себе хороши если предположить, что люди живут в справедливом обществе, где господствует Человечный тип психики. Но про Поднебесную (как в прошлом, так и в настоящем) такого не скажешь. Поэтому мы опять имеем дело с очередной разновидностью восточной имитации благонравия, которая на деле является — вежливостью «доброго» «зомби»-биоробота, надёжно включённого в китайскую толпо-«элитарную» иерархию. Ясно, что «доброта» «зомби» заканчивается в тот момент, когда он сталкивается с угрозой своей безопасности, а значит и — угрозой безопасности имперскому толпо-«элитаризму».Как только «зомби» сталкивается с этим, он перестаёт быть добрым и становится опасным инструментом охраны рабовладельческой иерархии, выполняя при этом функции её целеполагания, заложенные в генетику и духовность «зомби» издревле.

Учение о середине [798]является идейным стимулом, обусловливающим и охватывающим весь внешний быт китайцев, весь образ их жизни, весь государственный строй, а также нравственное и духовное состояние жителей Поднебесной. Для того чтобы укоренить это учение, конфуцианство создало целый кодекс обрядов — так называемых, церемоний . Церемонии являются сдерживающим началом— предписывающим «зомби», когда и как ему надо поступать в известное время и при известных обстоятельствах. Именно поэтому «зомби» всегда внешне ведёт себя « прилично и с достоинством » избегая разного рода столкновений, ссор и брани. В случае возникновения угрозы имперскому порядку «зомби» также « прилично и с достоинством » будет защищать этот порядок согласно церемониалу. И лишь в случаях нестандартных ситуаций, не предусмотренных церемониалом — может произойти сбой, который выведет «зомби» из состояния « приличия и достоинства », обнажив лживость имитационной доброты толпо-«элитаризма». Для того, чтобы этого не происходило высшая имперская иерархия и поддерживающие её «мудрецы» старались вовремя адаптировать систему церемониалов к изменившейся внешней и внутренней (по отношению к имперскому порядку) обстановке.

Конфуцианство учит, что церемонии показывают связь неба с землей, утверждают порядок между людьми, что они присущи человеку от рождения, а не составляют только искусственную внешнюю форму . Оно учит, что церемонии основаны на различии вещей по их низшему или высшему достоинству, на замечающемся повсюду разнообразии в природе и что поэтому-то и введены различные постановления, касающиеся одежды, браков, похорон, жертвоприношений, представления ко двору, определены отношения между государем и его чиновниками, отцом и детьми, старшими и младшими, мужем и женой и, наконец, между друзьями .

Нетрудно догадаться, что учение о середине весьма легко «гармонирует» с даосским простонародным контуром « Инь-Ян » [799]и, видимо, этот простонародный контур даосизма — дань конфуцианскому имперскому мышлению. Напомним, что есть исследователи, которые утверждают, что для китайцев земная жизнь представляет собой увлекательную мистифицированную игру , правила которой определены соотношением Инь-Ян таким образом, чтобы не было серьёзных перекосов «светлых» и «тёмных» полос в жизни (ведь, согласно простонародному даосизму, если много «светлого», то оно будет компенсировано «тёмным» и наоборот), но «выигрышем» в такой игре считается прирост чего-либо «светлого» [800]— достижение успехов (в китайском понимании) самое позднее к моменту окончания игры (к смерти): « практическая задача жизни в том, чтобы не давать игровому поединку ян и инь заходить слишком далеко ».

Таким образом, союз конфуцианства и даосизма стимулирует среднестатистического китайца получить от земной жизни хоть немного выгоды (в мистическом и светском планах), [801]не создавая сильных перекосов в плане религиозного рассмотрения Инь-Ян и не нарушая имперского порядка. Эта двойная система «гармонирующих» стимулов занимает всю жизнь китайца, внимательно отслеживающего «плюсы» и «минусы» от принятия того или иного решения в системе Инь-Ян . Суть подобного мировоззрения действительно напоминает законы « рыночных отношений » [802](либо « игру в жизнь на бирже по правилам последней »), стимулирующая вера в которые поддерживается даосизмом, а сами правила установлены конфуцианством.

Доктрина «бессмертия» даосизма и выгоды конфуцианства связаны между собой в непротиворечивую (между ними) систему китайских ценностей: « суеверия — церемонии », которые взаимно дополняют друг друга и способствуют «зомбированию» людей на уровне мистико-религиозной веры [803]и её ритуальной стороны. [804]Тем более, что в китайской цивилизации у конфуцианства и даосизма очень много общей символики, главная из которой Инь-Ян . Но, как мы уже знаем, «мудрецы» даосизма и некоторые высшие иерархи Поднебесной придерживаются отнюдь не простонародных смыслов религиозной символики…