Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 6

Медитации это способ вхождения в соответствующий эгрегор для достижения нирваны, что невозможно, как это понял Гаутама, на грани биологической деградации, обусловленной крайним самоитсязанием. То есть, для вхождения в нирвану нужно поддерживать свою физиологию в определённом минимально самодостаточном здоровом состоянии.

Большинство легенд о нравственном становлении основателей религиозных систем весьма похожи друг на друга. В «христианстве» Иисусу приписали фрагменты многих восточных легенд о становлении основателей. Так из буддизма к моменту становления «христианства» уже был известен миф о соблазнении праведникаДьяволом (Сатаной), что могло быть просто скопировано в «христианский» миф о Христе.

Динамика психических изменений, которые сопутствовали жизненным приключениям Гаутамы после ухода из дворца в его иллюзиях вполне могла символически отображаться в описанной легендарной встрече с Дьяволом и демонами. Только этими демоническими видениями вполне мог сопровождаться процесс психической перестройки у самого Гаутамы после многих лет аскетизма, самоистязаний и жизни в миру — как процесс освобождения психики от прежних стереотипов (демонов), которые были им получены при жизни во дворце( желания, наслаждения, страсти, эротика, и другие искушения этого мира , от которых Гаутама отказался в раннем возрасте в пользу поиска смысла жизни).

Внешне проповеди тех, кто потом становился символом-основателем крупных религиозных систем выглядели как «мудрости», высказываемые людям, которые обращались к ним с многочисленными вопросами. Будда ( основатель хронологически первой, как её официально считают ) мировой религии проповедовал «по поводу» текущих событий также, как основатели, которые известны после него (Христос, Мухаммад) — с поправкой на мировоззренческую базу психики(у Будды — брахманская основа; у небиблейского Христа — мировоззрение Человека ; у Мухаммада — явная противоречивость мировоззрения Человека и восточной основы посмертной «справедливости» ) проповедника и время его жизни.

Так Будда Гаутама выступал, сообразуясь с пониманием каждого (также как Христос и Мухаммад). С мудрыми и знающими он рассуждал, выслушивая их вопросы и сомнения; с малообразованными говорил занимательными притчами (как Христос), часто рассказывал о своих прежних перерождениях и на примере своих ошибок или правильных поступков показывал, как надо жить честно и хорошо, избегать зла, а главное — спокойно относиться к смерти, чтобы в конечном итоге достичь спасения (последнее приписали и библейскому Христу).

Легенды рассказывают, что учение Будды распространялось по всей Индии «как снежный ком». За «правдой» к нему приходили и «богатые» и бедные, и знатные юноши, и блудницы (опять параллели с Христом). Многие «жрецы» индуизма принимали учение Будды. Даже дикий слон ( символ самого могущественного животного ), выпущенный на Будду одним из его преследователей распростёрся о ног «Просветлённого» (есть параллели со слоном, который поддержал Мухаммада: Коран сура 105 «Слон»).

В обычной жизни это могло означать для привыкшего к роскоши Гаутамы в первую очередь избавление от его прошлых «животных» привязанностей, обусловленных происхождением — что мешало его психике достигать состояния нирваны (поскольку для этого, как мы уже знаем нужен определённый тип строя психики — близкий к «зомби» эгрегора, который уже двано существовал в индуизме, где нирвана называлась мокшей ).

Но чем же тогда Гаутама отличался от других многочисленных аскетов?

— Во-первых происхождением, благодаря которому он получил базовое образование и смог стать лучшим проповедником, а религиозные стереотипы могли ему вполне достаться через генетику знатных предков, что компенсировало нежелание его отца обучать Гаутаму религии; во-вторых , только он мог прочувствовать на своей психике контраст между двумя образами жизней ( дворцовой и аскета ), что явилось основой его особого психического становления; в-третьих , контраст и шок вполне могли создать в его психике особую религиозную целеустремлённость (алгоритмику) — которая оказалась сильнее, чем у других проповедующих аскетов; в-четвёртых , выдающаяся на фоне других аскетов нравственность, выраженная в стремлении отыскать путь к справедливости для всех.

Что в своей сути уже было сделано брахманами задолго до него, но, по-видимому некоторые (а может и многие) формулировки «философии» восточного посмертного воздаяния, ставшие достоянием позднего индуизма — были сделаны Гаутамой и его последователями. Сам же Гаутама просто стал основателем религиозной системы, которая служила распространителем основ индусской «философии» на не индийские регионы в символике буддийских школвследствие того, что символика и доступность для всех сословий буддизма смогли захватить души многих верующих людей.

Ясно, что распространение иллюзий — дело весьма не праведное…

Как это в основном и бывало в процессе становления «чего-то новенького»…

Что также весьма похоже на выводы ветхозаветного Екклесиаста в том плане, что оставлять после себя в миру что-то материально полезное — бесполезно все « подвержено исчезновению». А вот преодолевать материальные привязки — значить « усердно стараться».

Но в таком случае предыдущие поколения вовсе не будут стараться, чтобы ВСЕ их потомки жили в достойных человека материальных условиях ( самое большее, что они будут оставлять потомкам, это — имущество аскета ) — они будут распространять веру и учить психотехникам, как то завещал Гаутама.

Такого рода прижизненный пессимизм ( основный на психическом атеизме ) можно наблюдать как на Западе, так и на Востоке в современном мире . Предыдущие поколения либо вообще не думают о следующих поколениях, либо думают лишь о спасении своей души ( в разных религиозных исполнениях ) после того как по жизни вляпались в одну из многих религиозных иллюзий, дошедших до наших дней.

Если можно так выразить расширение круга допущенных к трактовке и развитию учения брахманов, в первое время — до сословия кштариев, царей и некоторых небрахманских учителей-аскетов.

Заложенные в управляющие эгрегоры основы, представляющие собой религиозные иллюзии — лишь совершенствовались и дополнялись ( в первую очередь буддизмом ), не изменяя сути религиозных иллюзий. Сами религиозные иллюзии, оформленные в символы индуизма и буддизма, развитые до «космогонических» и «философских» деталей «жизни» «вселенной» в совокупности с многочисленными законами дхармы для земной жизни — всё это составляет культурное и духовное наследие Востока. Нравственная динамика одинакова для всех поколений и сведена в её пределе к индивидуальному избавлению от сансары уже при жизни. Следующему поколению, как и предыдущему, завещано то же самое: самое лучшее и предельно нравственно достижимое — персонально-личноеизбавление от сансары и так далее… Иными словами вся нравственная динамика ограничена пределами одного поколения (такова «хронологическая» алгоритмика эгрегоров Востока: она примитивна и коротка):после чего вновь пришедшему поколению предлагается тот же путь «просветления» и так далее.