Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 6

Успешное развитие и закрепление буддизма (позднее — ламаизма) в Тибете и его « жёлтошапочная » реформа в XV–XVII вв. на многие века вперёд сделали этот регион духовной и организационной « метрополией » [181]по отношению к соседним странам и регионам, сосредоточением буддийских монастырей — основателей и центров различных течений буддизма. Столица Тибета — Лхаса — была до 1959 года резиденцией Далай-ламы, [182]мировым духовным и культовым центром строгого самого иерархически организованного буддизма — ламаизма. В середине XX столетия [183]многовековое «благополучие» самой крутой и удалённой от влияний техносферы буддийской иерархии пошатнулось: её приверженцам, поддерживающим духовный и организационный режим в Тибете , пришлось перебраться в другое место. В результате «народного восстания» в Тибетском районе КНР ( на национально-религиозной почве тибетцы предприняли «освободительное» движение против «коммунистического» правительства Китая ) Далай-лама был вынужден бежать. Вместе с ним бежали и более ста тысяч тибетцев ( из примерно миллиона поддерживающих ) [184]в Непал, Бутан и Индию, где и проживает сейчас глава ламаистов.

Конечно на этом история тибетского буддизма не заканчивается. Ламаизм существует в тибетском Непале, Бутане, Монголии и некоторых высокогорных районах Гималаев. [185]Однако тибетский буддизм с центром в Лхасе был до 1959 года больше, чем религия: он был «эталоном» восточного иерархически выстроенного порядка, который с помощью центральной власти Далай-ламы управлял религиозной и социальной «жизнью»большого спектра стран и регионов. Но по «странному» стечению обстоятельств он пал, начашись как «национально-освободительное» движения тибетцев [186](несмотря на огромные магические возможности ламской иерархии) именно в тот момент, когда на Западе зародилось учение Л.Р. Хаббарда — Дианетика (1950 год), которое, как утверждают сторонники этого учения, « основано на буддизме ». Как можно предположить, к середине XX века потенциал влияния тибетского буддизма (как особо «серьёзного» вида буддизма) на общество себя исчерпал, поскольку этот вид буддийской магии дееспособен лишь в условиях малого техносферного влияния. [187]Однако потребность в его опыте не только осталась ( вдобавок к сохраняющемуся до сих пор трепетному почитанию всего, связанного с тибетским буддизмом ), но оказалась в центре внимания тех, кто желал перенести опыт работы с психикой людей на общество в изменившихся условиях давления среды. [188]

Рассмотрим подробнее религиозную организацию тибетского буддизма. Воздействие последнего на общество базируется не только на доминировании буддийской магии и психотехник в сфере духовной культуры ( в эгрегориальной иерархии всех неправедных религиозных систем ), но и на социальной роли ламской иерархии, которая сумела сохранить и пронести через века свою исключительную привлекательность в основном «благодаря» высокогорной локализации — что со стороны кажется «эталоном» высшей буддийской (а то и мировой) религиозности. В высокогорных селениях ламы не просто монахи ( если они вообще обитают в монастырях и соблюдают аскезу ) — они «жрецы» храма «общинников», организующие церемонии календарно-производственного цикла. То есть, ламы участвуют в организации не только религиозной, но и повседневной жизни людей своего «прихода». Кроме этого ламы могут быть семейными «жрецами»-гуру, посредниками между верующими и принятым божеством пантеона, учителями, ремесленниками, танцорами, музыкантами, прорицателями. Религиозный обряд остаётся в центре внимания и почитается как основная цель тибетского буддизма.

Для верующих был в некоторой мереоткрыт путь к восхождению по религиозной иерархии: ученик, послушник, монах, настоятель, воплощения Будды, бодхисаттва… — «живой бог». [189]Однако, ещё со времён «красношапочного» ламаизма (когда разрешались браки лам) — сложилось и закрепилось сословие наследственного «жречества», которое было тесно связано с феодальной аристократией. Поэтому подняться выше определённой ступени храмовой иерархии даже из «простых монахов» (не говоря уже об учениках) было невозможно и ламство передавалось по наследству, вместе со всеми магическими возможностями каждого духовного сословия.

Обычно ламы обитают в монастыре лишь часть года, чаще всего они собираются во время праздников, либо выступают в роли смотрителей монастыря. Большую часть времени ламы посвящают учительству для семей прихожан, работе на своём или семейном участке, иногда — паломничеству и медитации. Материальной основой существования лам, помимо личных доходов от хозяйства и от совершения разнообразных обрядов по заказам верующих, служат доходы от монастырской собственности и главное — регулярные и обязательные подношения членов общины. [190]Верующие, как и в других направлениях буддизма, приучены к накоплению религиозных «заслуг» с целью соблюдения дхармы, что « зачитывается при следующих воплощениях ».

В этой связи в монастырях накапливалось множество культовых предметов поклонения и почитания (помимо высших людей в иерархии): иконы-танка, риликварии, музыкальные инструменты, ксилографированные «канонические» тексты, изображение почитаемых божеств, лам, бодхисаттв. Впечатляют и культовые сооружения: комплексы монастырей, деревенские храмы, часовни, молитвенные барабаны-цилиндры с тысячами оттиснутых молитв внутри, вращаемые руками или водой, стены или камни с высеченными молитвами, флаги, чортены (происходящие от буддийских ступ) и прочие религиозные атрибуты. [191]Ясно, что все эти буддийские идолы, а также обожествление лам и наследственность высших лиц монастырской иерархии является серьёзным отходом от принципов раннего буддизма, который исповедовал сам Будда Гаутама.

Тибетский вид буддизма показателен тем, что, внедрившись в сферу влияния местных «жрецов»-шаманов и овладев контролируемым ими населением с помощью высокоразвитых в буддизме психотехник (по сравнению с магическими возможностями местных «жрецов»-шаманов) — ламы на базе «религии для народа»( коей считались и Махаяна и Ваджраяна — две первоосновы ламаизма ) выстроили жёсткую иерархию взаимного подчинения людей [192](и даже деление на вновь созданные сословия и поддержка некоторых существующих) [193]в виде социально ненапряжённой системы взаимоотношений « в отдельно взятом государстве » [194]по религиозному «рангу», а сами «ранги» обосновывались разными возможностями людей по отношению к достижению «просветления»(аналог «христианской» «святости»). До окончательного восстановления в КНР власти «компартии» (после 1950 года) автономному функционированию подобного рода устойчивой духовно-социальной иерархии, максимально удалённой от техносферы, никто не мешал. На этом эксперимент с употреблением потенциала буддизма в отдельно взятой стране и в условиях удалённых от техносферы исчерпал свою социальную значимость для иерархов, следящих за ходом этого эксперимента. Кроме того, к 1959 году уже стало ясно, что «коммуно-марксистский» сценарий в его первоначальной задумке и мировом масштабе не удался, а значит союз буддизма и марксизма по меньшей мере откладывается на пока неопределённое время, временно уступая дорогу мировому капитализму, а значит и дальнейшему бурному развитию техносферы. В таких условиях тибетский буддизм как форма организации социума — стал малоинтересен. В то же время длительный эксперимент показал, что буддийские психотехники позволяют «рассортировать» общество, куда входит буддизм, по религиозному рангу, соответствующему иерархии взаимного подчинения, [195]а последняя — строго соответствует реальной, а не показной приверженности каждого индивида к соблюдению религиозной и социальной дисциплины, что позволяет особенно точно расставлять кадры согласно их покорности толпо-«элитарной» иерархии, одновременно, конечно же, и культивируя такого рода покорность . [196]В результате замкнутости религиозной системы на контуры «культивирование покорности — отбор кадров — опять культивирование покорности» — через некоторое время (несколько поколений) все, не вписывающиеся в иерархию оказываются надёжно выбракованными. [197]Психотехнический механизм подобного рода « отбора кадров » мы рассмотрим позже.