Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 6

Многие исследователи считают, что реальная полемика в Самье велась в более широком плане, нежели между индийским и китайским буддизмом( и даже не между классической Махаяной и учением китайской школы Чань ), как это обычно считается. Масштабы полемики в Самье выходят далеко за эти рамки. Это полемика между двумя течениями и в индийском буддизме, и в махаянском буддизме вообще, ибо тезисы, выдвинутые Хэшаном Махаяной, отражали позиции, которых придерживались и многие буддисты в самой Индии ( особенно в рамках тантрической традиции ). Теоретической её основой, несомненно, была теория Татхагатагарбхи [207](особенно, положение « на— собственный Ум и есть Будда »), тогда как Камалашила вслед за своим учителем придерживался учения синкретической школы мадхьямака сватантрика йогачра с её совершенно иным пониманием как структуры пути, так и характера природы Будды.

Но китайский чань-буддизм в основном придерживается принципов, высказанных Хешаном Махаяной , отрицающим многое из «канонической» буддийской догматики и ступеней-практик «совершенства», как бы «либерализуя» для своих последователей курс «просветления» [208]и делая его доступным потенциально всем. Из этого можно сделать общий вывод: тибетский [209] способ обретения «просветления» был потенциально недоступен большинству (он был прерогативой «духовных» и властных верхов общества — несмотря на его махаянскую «народную» основу), а китайский не только декларативно заявлял, что « в каждом человеке есть частица Будды », но и давал возможность каждому эту «частицу Будды» как бы «очистить» « от мирских привязанностей » уже в течение одной жизни — « в этом теле ».

Рассматривая спор между школами Хешана и Камалашила , нужно не забывать, что Тибет, был единым государством, правитель и монахи которого поддерживали сторону Камалашила в первую очередь потому, что им нужно было религиозное обоснование поддержки иерархии управления тибетским государственным толпо-«элитаризмом» ( о чём мы говорили в предыдущем разделе ), который во время спора в Самье только становился на основе буддизма, укоренившись лишь после « жёлтошапочной » реформы (XV век). [210]В то время как в Китае буддизм не имел поддержки государственной власти и вынужден был приспосабливаться к статусу « религии для народа ». Из этого видно, что, основываясь на традиционной для Индии Махаяне, буддисты Тибета как бы «непроизвольно» воспроизвели многие принципы из забытой Тхеравады( в которой обретение «просветления» признавалось лишь за избранными ); а сторонники Хешана воспроизвели принципы « религии для народа », коей и была изначально общеизвестная Махаяна, распространяющаяся за пределы Индии. Такой вот парадокс, связанный с возможностями государственной поддержки религиозной системы.

Своё начало чань-буддизм берёт в VI в, когда в Китай пришёл индийский проповедник Бодхидхарма (буквально « Закон Просветления »). Мифически считается, что основатель чань-буддизма происходил, подобно Будде, из материально имущей и знатной индусской семьи и, подобно Будде, оставил мирскую жизнь и посвятил себя распространению «истинного учения». Окончательное оформление чань-буддизма произошло на рубеже VIII–IX вв., когда количество его последователей увеличилось настолько, что потребовалось зафиксировать особые правила поведения для монахов.

Не следует забывать, что чань-буддизм зародился и развивался в рабовладельческом сословном китайском обществе, где «господствующей» была идеология «великого мудреца древности» Конфуция (551–479 гг.), который акцентировал особое внимание на пунктуальном исполнении каждым представителем сословия своих социальных обязанностей, сведённых в буквальное соблюдение около 300 крупных и 3000 мелких правил социальной этики высших и средних слоёв общества. В то же время для рабов главной религиозной основой оставался даосизм .

На китайский вид буддизма сильное влияние оказало учение Конфуция, социальной стороне которого обязаны были в некоторой степени подчиняться сторонники буддизма, которыми были в первую очередь , монахи. Видимо поэтому чань-буддийские монахи явились отступниками от некоторых первоначальных правил для монахов, зафиксированных в Виная-питаке .Также возможно, что эта первоначальная вынужденность отступничества (в «пользу» конфуцианской дисциплины) явилась причиной большей «свободы» чань-буддийского монашества: в общинах чань-буддизма монахи могли заниматься разнообразным физическим трудом, что считалось « особой разновидностью медитации, которая приучает сознание полностью включаться в работу тела, сливаться с ним ». [211]С IX века чань-буддийские общины появились в соседней с Китаем Корее , а на рубеже XII–XIII вв. это направление буддизма проникло в Японию , где вскоре утвердилось.

Название чань-буддизма точно отражает его существо. Слово чань (сокращение от чаньна ) есть не что иное, как транскрипция санскритского дхьяна ( созерцание, медитация ). Это указывает на преимущественно йогическую, психопрактическую ориентациюданного направления буддизма. Другое, малоизвестное, название этой школы — школа « Сердца Будды » ( буддха хридая; фо синь цзун ). Дело в том, что Бодхидхарма часто считается воплощением Будды. Согласно традиционному преданию , основал её сам Будда Гаутама Шакьямуни, который один раз поднял перед учениками цветок и улыбнулся (« Цветочная проповедь Будды »). [212]Никто, однако, кроме Махакашьяпы , не понял смысла этого жеста Будды. Махакашьяпа же ответил Будде, тоже подняв цветок и улыбнувшись. [213]В это мгновение он пережил пробуждение: состояние пробуждения было передано ему Буддой непосредственно, без наставлений в устной или письменной форме. Так, согласно Чань , началась традиция прямой (« от сердца к сердцу ») передачи «пробуждения» («просветления») от учителя к ученику.

В X–XI веках Чань превращается в одну из ведущих школ, создаёт большие монастыри и духовную иерархию, что явно дисгармонировало с первоначальным антиавторитарным и антибюрократическим («народным») духом раннего Чань . [214]В XI–XII веках процесс институциализации Чань завершается. Основными принципами школы Чань остаются следующие положения: « Смотри в свою природу, и станешь Буддой » и « Пробуждение передается особым образом от сердца к сердцу без опоры на письменные знаки ».

Как видите, способ достижения буддийского «просветления» — с помощью медленной «нейролингвистики» ( подготовки психики [215]« письменными знаками »); либо с помощью прямой быстрой передачи огромных объёмов алгоритмически структуированной информации «глаза в глаза» и через биополевое общение ( подготовка психики« от сердца к сердцу ») — методиками последующей после подготовкийогической практикой ( вне зависимости от способа подготовки к медитациям ) не избавляет общество «просветлённых» разной степени от толпо-«элитаризма». Наоборот, шибко «просветлённые» обрастают божественным авторитетом, даже если они сами того не желают: правда за них могут этого «желать» их опекуны от властей и безвольная толпа, после чего им остаётся лишь поддерживать сложившийся вид толпо-«элитаризма» — взамен они ничего предложить не могут. Это — практическое доказательство того, что «просветление» не равняется обретению Человечного типа психики, [216]а последнее не происходит ни с кем даже из супер «просветлённых» гуру ни в одной из разновидностей буддийских школ.