Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 5

Вернёмся к индусскому обряду погребения. Ритуал восточного погребения предполагает мораль, что после смерти человека от его физического тела не остаётся ничего, что лишний раз подчёркивает переменчивость и даже иллюзорность всего материального для индусов и заставляет более внимательно относиться к духовному участвующих в ритуале погребения. Но вместе с таким традиционным толкованием погребального обряда иллюзорность и второстепенность придаётся и всему тому, что сделал умерший человек при жизни . Поэтому материальному ( а тем более справедливому ) обустройству «иллюзорного» мира особого значения на Востоке не придают, «живя» по традиции и по «инерции». [645]Как следствие этого на Востоке принята религиозная «философия» и практика несерьёзного отношения к материальной жизни человека.

На Востоке жизнь человека ценится меньше, чем на Западе — вследствие древнейшей религиозной иллюзии о том, что душа умершего (даже безвременно) всё равно вселится в какое-нибудь тело в следующей жизни. Чего ценить жизнь человека, если у него будет ещё ни одна жизнь? Но это по сути тонкое и гуманно обустроенное религиозное обоснование геноцида своего собственного народа. Восточное мировоззрение и не отрицает иллюзорность мирской жизни, стремясь к достижению мокши . Следует заметить, что большинство восточных религиозных систем обесценивает жизнь человека: эта же порочная религиозная иллюзия стала достоянием культуры исторического ислама, который во многом сформировался на базе зороастрийского мировоззрения. Эта же порочная религиозная иллюзия ( обесценивания жизни человека ) [646]остаётся у некоторых южных народностей, принявших «христианство», но входивших когда-то в империю Сасанидов или её периферию. Но восточная иллюзия, позволяющая обесценивать жизнь человека и плоды его прижизненной деятельности ( даже при наличии красивых религиозных деклараций о порочности убийства и многочисленных кармических предписаний, как прожить жизнь достойно для прогрессивных перевоплощений ) — есть ничто иное как атеизм и богохульство. Жизнь даёт Бог и вправе отнять лишь Бог, поэтому, пренебрегая своими и чужими жизнями ради исполнения религиозных «правил», восточные люди ставят себя на место Бога в вопросах жизни и смерти. [647]На Востоке это « само собой разумение ».

Вершиной восточных погребальных практик, по сути, наглядной кульминацией обесценивания жизни человека ( которая, напомним, даётся Свыше вместе с судьбой индивидуально ), является старинный элемент индусского погребального культа сати — самоубийство вдовы мертвеца с последующей кремацией супругов вместе. Зачастую самосожжение вдовы имело место прямо на погребальном костре мужа. Но этот традиционный индусский обряд нагляден тем, что в нём тесно и наглядно переплелись религиозно-«философские» и социальные мотивы субъективно обоснованного прекращения жизни человека: [648]

· Религиозно-«философская»мотивация объясняется « наиболее полным воплощением женщиной своего дхармического назначения — любви и уважения к своей мужской половине ». Считается, что « наградой » за самоубийство вдовы будет — « лучшая участь в следующем перевоплощении ». [649]Для мужа же самоубийство вдовы играло роль « особенно богатого жертвоприношения, за которые боги могли ему многое простить, исправив карму ». Как видно из такого индусского религиозного умствования, жизнь человека (в данном случае вдовы) приравнивалась с жизни жертвенного животного. Трудно сказать, кто получал от обряда сати больше посмертных «улучшений» «будущей жизни» ( согласно индусской вере ) — мужчина или женщина— но в настоящей жизни в жертву приносили женщину. [650]Вообще же религиозная система индуизма поощряет субъективное прекращение жизни ( ведь материальная жизнь считалась иллюзорной ) не только в рамках обряда сати — ради «неиллюзорного» будущего после смерти.

· Социальная мотивациясвязана с традиционными «каноническими» предписаниями социальных ограничений, с которыми сталкивается овдовевшая женщина, которая не захотела последовать на погребальный костёр за мужем. [651]В частности вдове отказывается в праве наследования, в праве выйти замуж второй раз, запрещали носить цветную одежду и украшения, есть мясо и пр. Именно поэтому, вследствие действия «законов» социального расизма, участь жизни вдовы представлялась женщинам хуже смерти .

Жизнь хуже смерти: [652]в этом тезисе — суть древних мировоззренческих религиозных иллюзий людей ведического Востока, которые перешли в крупнейшие западные религиозные и идеологические системы вместе с доктриной посмертного воздаяния и шизофреническими «образами» богов.

Как видите, религиозная система индуизма,также как и зороастрийская религиозная система(но первая — более изощрённо и сложно ) — учат приоритетно заботиться в жизни о « везении в смерти », о посмертном воздаянии . Таков ведический Восток, на базе религиозно-мировоззренческой платформы которого сформировались основные религиозные системы и идеологии Запада.Тему « везения в смерти » мы подробно разбирали в предыдущей Главе « Религиозная система древнего Ирана ».

Паломничество — тоже не новшество, придуманное «христианами» или мусульманами в I тысячелетии н. э. Традиция паломничества существовала в глубокой древности — как дань памяти культовым местам. Собираясь на таких местах, люди эгрегориально объединялись сами, и своими мыслями поддерживали «священное» прошлое — укрепляя и «консервируя» религиозную и эгрегориальную составляющие веры.Самыми популярными местами для паломничества у индусов являются реки, горы, «священные» места, храмы. Существует 24 главных храма, вокруг которых совершается паломничество.

Как мы уже упоминали, « святая вода » не является новшеством «христианства»: с паломничества к рекам индусы возвращались с сосудами, наполненными « святой водой », которую потом долго хранили на домашнем алтаре и окропляли ею изображения богов ( по сути — иконы ) и лечили разнообразные болезни. [653]

Наиболее многолюдное паломничество в мирепроходит на месте слияния двух крупнейших рек, Ганга и Джамны вблизи города Аллахабад [654]— один раз в 12 лет. [655]Считается, что традиционное омовение раз в 12 лет [656] смывает накопившиеся грехи. Но подобный этому ежегодный обряд «Крещения Господа» (которое в библейской традиции относят к реке Иордан) знаменуется купанием в проруби особо «храбрых» фанатов «христианства» с той же целью — «очищения от греха» как бы «вместе со Христом».