Олеся Герасименко - Неединая Россия

Норвегия очень серьезно относится к отношениям с Россией и, не имея возможности сравниться военным и экономическим потенциалом, налаживает связи с жителями российского Севера. При этом МИД Норвегии уже дважды заказывал своим ученым сценарный прогноз развития европейского Севера России. В первом, рассчитанном до 2015 года, были такие варианты: «Площадка для больших нефтяных игр» с приоритетом в добыче полезных ископаемых у США, «Берлога русского медведя», предполагающий единоличный контроль России над нефтегазовыми ресурсами на Севере, и «Задворки Европы», по которому региону грозила судьба заброшенного уголка с поредевшим населением и запущенной экономикой. В 2011 году аналитики ECON Analysis подготовили новый прогноз развития российского Севера уже до 2035 года, в котором главным фактором выступает изменение политических отношений. Сценарий «Из России с нефтью» предполагает активную добычу нефти и газа норвежцами в российской экономической зоне. Вариант «Бурный поток» допускает наступление глобального потепления и коммерциализацию Северного морского пути. Последний же сценарий — «Великая арктическая игра» — предполагает ужесточение борьбы за ресурсы между ведущими странами и победу тех, «кто лучше понял политическую игру и поставил на несколько лошадей одновременно».

Местные аналитики уверены, что ставка в этой политической игре делается как раз на поморов, признанных Норвегией и не признанных Россией.

Во время переписи населения в 2002 году поморами в Архангельской области записалось 6,5 тыс. человек. Из разговоров с местными становится понятно, что для большинства это скорее описание своего образа жизни, дань памяти предкам и ассоциации с определенного рода культурой, нежели размежевание с русскими. При этом «поморское движение» в области очень деятельное. Создана Ассоциация архангельских поморов, четвертый год проводится Межрегиональный съезд поморов, и были даже рыбацкие поморские общины, но в апреле 2011 года Минюст через суд оспорил их существование: такая форма самоорганизации в целях защиты исконной среды обитания доступна только малочисленным народам, к которым поморов не относят.

Зато в области уже больше десяти лет существует зарегистрированная Минюстом национально-культурная автономия поморов. Сейчас в ней состоит 700 человек, актив — 50. Громко критиковавший власть, объявлявший губернатору вотум недоверия, известный своими языческими взглядами основатель организации Павел Есипов сейчас ушел в тень. В прошлом году председателем совета автономии стал бывший вице-губернатор области Анатолий Кожин. Опытный чиновник, в Архангельске он владеет турфирмой, деловой недвижимостью и собирается вернуться в политику. Рассуждая о Поморье, напоминает, что здесь никогда не было ни крепостного права, ни татарского ига и вспоминает фильм «Россия молодая», где один из местных говорит приближенному Петра Первого: «Боярин, ножом перекрещу, это тебе не Рязань». Но слов «борьба» и «действие» Кожин опасается и говорит, что самоопределение поморов — это в первую очередь вопрос экономических выгод.

«Я сам из поморской семьи, в 2002-м во время переписи записался помором, как вся моя семья, но тогда в этом не было никакого подтекста, кроме гордости за корни. Сейчас в понятие „помор“ вкладывается экономическо-политический смысл. На Северо-Западе — и в Архангельской области, и в Мурманске, и в Коми — такая попытка само- идентифицироваться вызвана гораздо худшим социально-экономическим положением, чем в остальных регионах России. Государственная политика монополий, в том числе естественных, рассматривает регион как площадку для получения прибыли, и все. Возьмите продолжительность жизни, уровень суицида, детскую смертность. Показатель качества жизни в нашем регионе гораздо ниже. Люди голосуют ногами — у нас серьезный отток населения. Все это заставляет людей задать себе вопрос: а кто мы вообще такие, что мы можем от этого получить? Это борьба за равенство внутри нашего государства. У него вроде как есть стратегические интересы в Арктике, а где это? Вы Архангельск уже видели? Город убитый».

Главная цель автономии — попасть в список коренных малочисленных народов. Поморы упорно добиваются этого с 90-х годов, не раз получали все необходимые бумаги от губернаторов и справки от ученых-этнологов с рекомендацией признать поморов малой коренной народностью. Но Минрегионразвития, в функции которого входит защита коренных малочисленных этносов, по словам северян, категорически против «деления русского народа».

Поморы не отступают, с завистью глядя на соседний Ненецкий автономный округ. Признанные коренным малочисленным народом ненцы пользуются исключительными правами на ресурсы, квотами в рыболовстве, свободно могут заниматься исконными промыслами и получают немалые отчисления от добывающих компаний. «Ненцы все на снегокатах личных разъезжают, от квартир бесплатных отказываются, а у нас последнее забирают. Вы попробуйте без согласования с ненецкими экологическими организациями хоть что-то сделать, там все четко регламентировано: рекультивация земель, нефть пролилась — компенсации, мох на оленьей тропе затоптали — компенсации. У нас же — пожалуйста, ведутся разработки — все сбрасывается в реку», — объясняет Есипов.

Доходит до межэтнических конфликтов. В прошлом году ненцам на 49 лет отдали ягодные, грибные места Мезенского района Архангельской области под зимние выпасы оленей. А мезенские колхозы в это время были вынуждены свои стада забить, потому что им повысили стоимость аренды земель. Поморы со злости начали отстреливать ненецких оленей — мол, не лезьте к нам.

Жители Поморья уверены, что внесению их в список малых коренных народов противятся федеральные структуры и крупный бизнес, который не заинтересован в том, чтобы на земле появился хозяин, с которым надо что-то согласовывать. «Нет народа — нет проблем. На самом деле это вопрос регионализма. Есть силы, которым выгодно назвать это сепаратизмом и не допустить. Это связанные с федеральным центром люди, которые хозяйничают в этих регионах. Местным властям они не подконтрольны, поведение их вольное», — говорит Мосеев. «Те феодалы, которые сейчас распоряжаются нашими землями, прекрасно понимают: если мы на местах усиливаемся, то слабеют они, мы молчать-то не будем. Происходящее с деревнями даже громким словом „геноцид“ назвать можно», — считает Есипов.

Самый больной для местных вопрос — квоты на рыбную ловлю. В Архангельске считают, что порядок их распределения появился в новом законе о рыболовстве в результате механического распространения правил игры, возможно, оправданных для Дальнего Востока, где идет борьба с коррупцией в этой сфере, но совершенно чуждых в условиях Северо-Запада.