Сергей Ткаченко - Информационная война против России

Особую дискуссию в научной среде вызывает заимствование римской правовой терминологии. Она рассматривается как некое спасительное средство для современной России, чудесное лекарство от того, чтобы «в человеке просыпалась обезьяна».

«Одно из проверенных противоядий, — пишет А. И. Бойко, — чеканная, лаконичная, многослойная латынь. Побрезгуем ею — оставим без защиты свой собственный язык. И тогда лексикон русской Фемиды сведется к примитивному балагурству телепопугаев, дешевым сентенциям думских говорунов, убогому жаргону современной Эллочки Людоедки «Прикинь, я прикалываюсь»! Знакомство с законодательными источниками и научным толкованием права далекой эпохи предполагает параллельную пропитку латынью. Здесь любой читатель волей-неволей прочувствует предпочтительность древнеримских терминов перед новоязами последующих веков» [389] Бойко А. И. Римское и современное уголовное право. — СПб., 2003. — С. 17. .

Е. И. Темнов доказывает передовой характер древнеримского права с помощью юридических поговорок того времени: «Постоянное обращение к неисчерпаемому источнику, рецепция и возрождение римского права в последующие эпохи, воспроизведение многих его конструкций… объясняется «механикой» рынка: в любом обществе, где рыночная товарная экономика нуждается в регулировании имущественного оборота, в юридических принципах и нормах, римское право предлагает их в готовом, уже «изреченном» виде» [390] Темнов Е. И. Латинские юридические изречения. — М., 2003. — С. 23. . Осталось, по-видимому, перенести эти «поговорки» в российское право (как в частное, так и в публичное), и мы автоматически придем к древнеримской «рыночно-товарной экономике»…

Исследователи зачастую не учитывают тот факт, что возрождение римского права связано со средневековой школой глоссаторов (комментаторов). Изучая византийское законодательство императора Юстиниана, они объявили его идеалом юриспруденции. При этом происходила модернизация римского права под современность. Так, в одном документе этого времени отмечается, что «господин Ирнерий, по просьбе графини Матильды, восстановил книги законов, которые долгое время находились в полном пренебрежении и не изучались. В соответствии с той манерой, в которой они были составлены божественной памяти императором Юстинианом, он привел их в порядок и разделил на части, даже вставив кое-где немногие собственные слова» [391] Документы по истории университетов Европы XII–XV веков. — Воронеж, 1973. — С. 25. .

Особенно ярко такая модернизация проявилась в определении правового статуса различных лиц. Глоссаторы рассматривали римского претора (praetor) в качестве судьи своего времени, под всадником (eques) понимали современного им рыцаря, положение слуг приравнивали к положению либертинов и т. д. [392] Муромцев С. Римское право в Италии в XI–XV столетиях. Очерк 2 // Юридический вестник. — 1885. — Кн. 3 (март). — С. 460.

Средневековые юристы рассматривали византийское законодательство (Дигесты Юстиниана) как общее достояние всего человечества, в котором собраны универсальные законы всех времен и народов. Они рассуждали так, будто император Юстиниан и в Средневековье владел Италией, а современные судебные процессы разбирались в его судах. Работа по комментированию и модернизации римского права продолжается непрерывно с классических времен через все Средние века, заменяя собой полноценный перевод [393] Виноградов П. Г. Римское право в средневековой Европе. — М., 1910. — С. 35. .

Заслуга глоссаторов в том, что они вдохнули жизнь в эти разрозненные, запутанные, сбивчивые для нынешнего времени пояснения античных юристов. Невозможность сегодня точно выяснить причину, почему у них внезапно возник интерес именно к римскому праву, приводит к шаблонному объяснению: античное законодательство было лучшим за всю историю. Многими исследователями высказывается суждение, что только римская юриспруденция послужила фундаментом всего последующего развития этой науки [394] Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства: Учебник для вузов. — М., 1999. — С. 105. .

Тогда почему римское право, к популяризации которого приложили руку средневековые комментаторы, получило такой авторитет в мире? Причин, объясняющих это, много, но одной из главных является использование римского права средневековыми политическими деятелями для достижения своих целей.

На такое «обновленное» римское право возлагали политические надежды самые различные слои общества. Германский император Фридрих I Барбаросса одним из первых провозгласил его «всемирным правом». В 1158 году он привлек виднейших ученых-юристов из Болонского университета к разработке законодательства, которое детально определяло бы полномочия императора в отношении городов Северной Италии. Составленный в результате свод законов не был классическим римским правом Юстиниана. Этот документ целиком опирался на принципы, которые излагались приглашенными профессорами в комментариях к Дигестам и в их университетских курсах [395] Берман Г. Дж. Римское право и Общее право Европы // Государство и право. — 1994. - № 12. — С. 105. .

Еще раньше (примерно с IX века) вначале в церковных, а затем и в общественных кругах распространился взгляд на средневековую Германскую империю как на преемницу Римской [396] Гамбаров Ю. С. Курс гражданского права. — СПб., 1875. — С. 112. . Это создало необходимую идеологическую основу для заимствования античного права.

По мере такого заимствования римское право активно развивалось под влиянием канонического (церковного) права, что было вполне естественно для средневекового западного общества. Так происходило наполнение византийского законодательства новым философским содержанием. Источником вдохновения при этом служили не только тексты Юстиниана, но и Библия, естественное право, правила Книги покаяний, каноны церковных соборов, епископов и пап, а также германское право [397] Берман Г. Дж. Вера и закон: примирение права и религии. — М., 1999. — С. 230. . Так возникло каноническое право — продукт римского законодательства в византийской обработке, пропитанный средневековой христианской философией. Главной его заслугой сегодня считаются принципы, которые легли в основу современной договорной теории права [398] Эйкен Г. История и система средневекового миросозерцания. — СПб., 1907. — С. 492–493. . Их суть выражается в следующем.

— Соглашения должны иметь юридически принудительную силу, даже заключенные без формальностей, но при условии, что их цель разумна и справедлива.

— Соглашения, заключенные под воздействием обмана, насилия, заблуждения, не должны иметь юридической силы.