Александр Коперник - Это был 2014. Нашептательная геометрия

Есть тот, кто разбрасывать камни, и тот, кто их собирает. Часто это — одно и то же лицо.

Каждая девочка хочет выглядеть совершенно. А когда девочки достигают совершенства, они становятся абсолютно одинаковыми.

Наше время — это такое специальное время, которому не нужна музыка, литература и прочая душа . Это такое специальное время, деятели искусства которого пребывают в тумане или пустоте, время ненужности человека мыслящего, потому что нам говорят, что мыслящие — все; но это не так, и поэтому мыслящий человек, поставленный на один уровень с бездумным планктоном, ощущает пустоту. Это такое специальное время, когда убивают тебя не на дыбе и не за то, что ты неугодно мыслишь; тебя просто перекрывают горлопаны-ничтожества, которые, в силу отсутствия мыслей, имеют массу времени и сил на то, чтобы просто громко орать — и все орут одно и то же, и побеждает самый громкий, естественно.

Это такое специальное время, которое любой из нас мечтает пережить; и мы его переживем, уж поверь. Не все, но, как говорил Александр Галич: «И если долетит хоть один, если даже никто не долетит, все равно стоило, все равно надо было лететь!» Не факт, что я обращаюсь к тебе; почти стопроцентно — не к тебе. Я жесткий, и, вероятно, не особо умный. Это и не важно. Я хотел сказать другое.

Мне безмерно жаль тех, кто, дожив до этой эпохи наплевательства, не переживет ее. Это очень несправедливо. Никто из художников не должен умирать в эпоху безразличия!

Главное — иметь и высказывать мнение, и не важно, насколько оно соответствует истине. Тот, кто не имеет мнения — слабак. А тот, кто соглашается с чужим мнением — слабак вдвойне. Не важно, какова аргументация оппонента. Его всегда можно завалить одиночными, исключительными примерами его неправоты, таким образом выводя его неправоту в статус закона.

Потому что в мире отсутствия истины прав тот, кто дольше сможет заваливать утверждениями.

«Вино из одуванчиков» очень точно описывает, как человек лишается детства. Постепенно исчезают друзья и парки развлечений, волшебные трамваи заменяют на скучные автобусы, стаптываются теннисные туфли и лето ежится, сжимается, как высохшая кожура. И однажды, увидев смерть бабушки или кого-то иного, очередную чью-то смерть, ты вдруг понимаешь со страшной силой: ты — тоже смертен; в этот момент самое разумное — отпустить наловленных за день волшебных светлячков в окно, потому что тьма в комнате — это честно, искренне и навсегда.

Человек создан для страданий. Коротенькая пора детства (у кого оно вообще было) дана только для того, чтобы усугубить ощущение последующей тоски, пустоты и бессмысленности.

Новые времена, новые истины. Нынче нет сказки «Принцесса на горошине», только фарс «Принцесса на обочине».

У компа бывает физический адрес. А бывает — химический?

Сисадмины разбираются в железе. А кто — в дереве?

Как оптимизировать код ДНК?

Если кто-то предлагает вам что-то, что кажется вам невозможным, не попадайтесь в ловушку ложной надежды на чудо. Невозможное — невозможно. И не важно, какое усердие проявляет тот, кто оное предлагает.

Любое высказывание легко оспорить; это очень удобно, учитывая, что придумывать высказывания получается не у каждого, а проявлять свою личность так или иначе необходимо всем.

Если я не знаю отечественной истории или классической литературы — я необразованный и некультурный. И не важно, насколько я сведущ в химии, ядерной физике или высшей математике.

Критерием образованности всегда является знание совершенно ненужных вещей.

Не знать историю своей страны стыдно только потому, что если отменить этот стыд — никто не будет ее знать; зачем? В жизни она ничего не дает, пользы от нее никакой, кроме голословного утверждения о том, что «надо знать историю своей страны» или просто «надо знать историю».

Эта необходимость — плод промывки мозгов; нам с детства вбивают в голову, что знание это нужно, но кто скажет — зачем? Кто-то придумывает оправдания, типа: «Зная историю, мы избежим ошибок прошлого». Эй, знатоки истории, почему вы ни разу не отменили ни одного конфликта, дефолта, эпидемии и так далее? Знаете, почему? Потому что вы этого не можете сделать. И знание истории не помогает вам; оно не помогло бы ни Макиавелли, ни Че Геваре, ни Наполеону. Это гнилое оправдание, которое глубоко вбито в мозг обывателю, и как любая промывка мозгов — недоказуемое, или доказываемое через систему взятых с потолка аксиом.

Что уж там, большинство не учится даже на своих ошибках. Люди наступают на одни и те же грабли даже в своей жизни, где уж им «избегать ошибок прошлого»! Боевые искусства, например, гораздо полезнее в жизни, и время от времени действительно требуются. Почему их не делают обязательными в школе, а историю — вбивают из-под палки?

Все очень просто. История необходима именно для «повторения ошибок». История — это инструмент манипуляции мнением. На основании «знания истории» можно строить нации, расы, можно делать войны и революции. История легко переписывается и правится, что делает этот инструмент гибким и удобным в применении. Вот зачем «надо знать историю».

Тот, кто «не знает историю» — плохо управляем. Он опасен для общества. Поэтому общество его и карает устами друзей, родителей, любовников, утверждая, что он — дурак из-за этого незнания, что ему должно быть стыдно, что он — быдло и неуч.

Пример критической значимости контекста. Цитата из Аллена Карра:

«Я счастлив сказать, что ваша жизнь будет намного приятней, когда вы от нее избавитесь».

Речь идет о зависимости от наркотиков, а не о том, что жизнь хуже смерти. Если же опустить это пояснение, мы получим пример обычной цитаты для новостной статьи; это — единственный и неповторимый метод написания новостей с любой стороны баррикад: приводить удобные цитаты в отрыве от контекста. А кровь, как известно, одинаково красна с обеих сторон. Какая разница, кто прав, если она при любой правоте неизбежна .

Тяга к суициду возникает тогда, когда человек понимает, что он — несовместим с реальностью, и эта несовместимость доставляет мучения. Можно, конечно, бороться и побеждать — но только в том случае, когда победа в принципе возможна. Она возможна, когда для ее достижения нужна хитрая стратегия, или особое оружие, или что-то подобное; но она невозможна, если для ее достижения нужно полностью переделать мораль людей, перестроить их природу и систему понятий. Те, кто несовместим с моралью и природой людей и мучаются от этого — первые кандидаты-суицидники.