Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6495 ( № 22 2015)

Приехавшие полицейские не торопясь начали что-то замерять. Когда я спросила, собираются ли они составлять протокол, мне, поколебавшись, протянули листок и предложили описать всё, что было. Почувствовав, что что-то идёт не так, я пошла фотографировать серебристый джип и водителя, старательно прятавшего лицо. Боялась, что он попытается договориться с полицией: столкновение произошло по его вине.

Поразила реакция мужчины: страх не за нас, а за себя. Скорую мне пришлось вызывать самой. Подъехали две бригады. Полицейские, бросив свои измерения, о чём-то говорили с врачом. Мои подозрения усилились, тем более что подругу увезли с места происшествия, не взяв у неё показаний. Меня пытались отправить на второй машине в другую больницу, пришлось буквально встать на пути скорой, в которой лежала плачущая Надя, чтобы поехать всё-таки с ней.

Рентген показал, что у подруги три сложных перелома: один – лодыжки со смещением отломков, и два – локтя. Через несколько дней позвонил некто, назвавшийся представителем виновника происшествия, и пообещал приехать в больницу. Сам водитель про­явился только на десятый день, спросил о здоровье, сообщил, что лежал в военном госпитале с сотрясением мозга и прибавил: «Если что, обращайтесь».

Обратиться было не к кому. Такси, костыли, повязки, лекарства – всё по­друга оплачивала сама. Ждали мы водителя с его представителем напрасно – до Нади они не доехали. А вот у врача, видимо, побывали: в протоколе оказалась запись только о переломе руки. Причём сделал её человек, который настаивал на срочной операции той самой ноги, о переломе которой он странным образом забыл.

До этого случая я считала, что такое бывает только в газетах. Что слухи о том, что можно заплатить врачам или полиции, чтобы изменить протокол событий, сильно преувеличены. Но розовые очки когда-то разбиваются.

Что это – халатность или преступление? Мы этого так и не узнали. Когда Надя, выписавшись, пришла писать жалобу на врача, выяснилось, что он уже уволился. Даже если это была всего лишь «халатность», она сыграла на руку виновнику аварии. Открыли не уголовное, а административное дело. Кстати, к Наде в больницу для снятия показаний следователь приехал только через две недели после происшедшего, и то после жалобы на него начальнику отделения.

Я отделалась головными болями, страхом перед открытым пространством и депрессией. Больше двух недель, не считая посещений Нади в больнице, не могла заставить себя вый­ти из квартиры. Бо'льшую часть времени просто лежала на кровати, даже не пытаясь что-то читать или писать и вздрагивая при малейшем скрипе тормозов за окном.

Но подавать иск на водителя я не хотела. Жива – и слава богу. Хотя бы заставить его оплатить лечение и моральный ущерб пострадавшей подруге[?]

Виновник ДТП, невысокий мужчина с седоватой бородкой, лет шестидесяти, появился (то ли совесть проснулась, то ли адвокат посоветовал), когда Надю уже выписали. Извинился, дал деньги на оплату части понесённых расходов, просил снисхождения.

Подруга до сих пор ходит пересиливая боль, но тюрьмы виновнику своих бед не желает. Хочет только, чтобы его лишили прав хотя бы на пару лет. Но лишат ли? Или протокол опять чудесным образом изменится?

Что ж, будем ждать решения суда.

P.S. В прошлом году в России произошло около 200 тысяч дорожно-транспортных происшествий, в которых погибло около 27 тысяч человек и было ранено более 251 тысячи. Каждый восьмой водитель, попавший в аварию, находился под воздействием алкоголя.

В первом квартале нынешнего года случилось 33,9 тысячи ДТП, из них треть, как следует из статистики ГИБДД, – по причине «неудовлетворительных условий содержания и обустройства уличнодорожной сети».

Теги:общество , мнение

Мне было 12 лет, когда началась война. Жила я с мамой в Башкирии, в селе в 120 километрах от железной дороги. Были мы ссыльные ("семья врагов народа"). Вот тогда и кончилось моё детство. Мы тогда все быстро повзрослели. Надо было помогать взрослым - мужчин-то ведь осталось на селе мало.

Чего только не приходилось делать. Дров для школы нет – нас направляли на их заготовку – «надо». Валили деревья, обрубали сучки, распиливали, таскали. Фронту нужен хлеб – «надо» помогать убирать. В блокадном Ленинграде гибнут люди – нас посылают убирать остатки колосьев по снегу. Сколько кисетов мы сшили, перевязали рукавиц и носков и отправили их бойцам на фронт! Сколько дров перепилили, помогая семьям фронтовиков!

Это был наш, школьников, фронт, мы тоже, как могли, приближали Победу. Слава вам, мои ровесники из уже далёкого военного детства – труженики тыла, не признанные официально. Только один у нас на всех документ о работе во время войны – постановление Совнаркома и ЦК ВКП(б) № 507 от 13 апреля 1942 года о мобилизации на сельскохозяйственные работы трудоспособного населения, под которое подпадали и учащиеся 6–10 классов.

Через всю жизнь нашего поколения прошло слово «надо». Но, подводя итоги своей жизни, воздаю ему дань уважения. «Надо» закалило нас, помогло выстоять и в войну, и после неё Родина была в опасности – и мы были готовы ради неё всё перетерпеть.

Лия САВЕЛЬЧИКОВА, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Теги:общество , мнение

* * *

Мы легко взлетаем на Парнас,

На Олимп восходим не спеша.

Выше всех две ценности у нас:

Русский дух и русская душа.

* * *

В мире самых смелых,

Мудрых и учёных

Очерняют белых -

Обеляют чёрных.

* * *

Берёт нас время на испуг,

И тьма угроз кругом,

И может стать вчерашний друг

Сегодняшним врагом.

* * *

Не Эйнштейны мы, не Архимеды:

Нам судьба велела взаперти

Представлять Туманность Андромеды

По эскизу Млечного Пути.

* * *

Праздничный день. Интрига.

Фото на память. Вспышка.

Лучший подарок – книга,

Лучше ещё – сберкнижка.

* * *

Тепло нам всем, как чукчам в чуме,

Без нас, нардепы, никуда вы.

Спокойны мы, пока в Госдуме

Сидят такие кнопкодавы!

* * *

У меня с бессмертием нет трений,

Я за славой бегаю, как лев:

В паспорте моём есть слово "гений"!

Только портят всё две буквы «Ев».

* * *

Что за мощь и что за пыл!

Гром, а не хлопушки:

Первым атомщиком был

АЭС Пушкин!

* * *

В кармане ни копейки вновь,

В глазах тоска, в душе разруха.

Одна надежда на Любовь,

Любовь Ивановну – главбуха.

Теги:современная поэзия