Вениамин Башлачев - Русское крестьянство в зеркале демографии

Большинство «специалистов по переустройству деревни», типа Меерсона да Фридмана, были уверены, что «лучше русских крестьян знают, что им надо»!… Но сами сплошь и рядом поступали как тот водитель, который сигналом показывает «налево», а сам «едет направо»!.. Ведь анекдот: «еврей колхозник»— появился не на пустом месте.

К чему это привело?..

Большинство покорно терпело, грузились семьями в вагоны и выгружались в мороз прямо в снег.

Но из попавших в списки, подлежащих «раскулачиванию», были и такие, правда совсем мало, которые настойчиво добивались справедливости.

Для этого надо ехать в Москву искать управу.

Мой отец и дед в первой половине 1930‑х годов дважды попадали под раскулачивание, потому что в их хозяйстве имелось 4 лошади и 3 коровы.

То, что большое хозяйство; то, что лошади нужны, чтобы на них работали дед, отец и подрастающие сыновья; то, что коровы нужны большой семье из 9 душ и выработки навоза для удобрения полей (без навоза земля истощается) — это «специалиста» Фридмана совсем не интересовало.

Вот как мой старший брат описывает период раскулачивания: «Дед был трудолюбив и целеустремлен к добру. Поэтому во время НЭПА он крепко встает на ноги. Обзавелся конной молотилкой и ручными веялкой и резалкой. Когда началось раскулачивание — прижали и его. Главой хозяйства был дед. Отец наш и мать советовали разделить хозяйство, но дед ни в какую. Мать говорила: «Если бы разделились, то дело бы не дошло до раскулачивания» [104] Из воспоминаний старшего брата - Домашний архив автора. .

Мой дед понимал, что в разделенном хозяйстве будут пустые траты времени и упрямо отстаивал необходимость жить трехпоколенной семьей.

Отец был вольнолюбивый, настойчивый, не из робкого десятка и дважды ездил в Москву — искать управу. И дважды привозил, как он выражался, «бумаги от Калинина», каждый раз подтверждающие, что наша семья раскулачиванию не подлежит.

Вот этими «бумагами» мой дед и отец и «отбились» от наглого и настырного «уполномоченного специалиста» Фридмана (Фельдмана). Поэтому беда «раскулачивания» обошла нашу семью стороной.

Отец, первый раз отправляясь в Москву, нутром чувствовал, что нет смысла искать управу в наркомате земледелия, возглавляемого Эпштейном. Он потратил много дней и все же добился допуска в приемную Калинина, где и доказал, принявшему его чиновнику, что он и отец — не какие‑то «мироеды», а упорные труженики, которым 4 лошади нужны для прокорма большой семьи из 9 душ. (Меня и младшей сестры в те годы еще не было, сестра Паша родилась в 1934‑м, я — в 1937‑м).

А теперь представьте результат, если бы мой отец попал в приемную не Калинина, а Эпштейна?..

Не видать бы отцу тех «бумаг», которыми он отбивался от «специалиста» в течение четырех лет.

Но ведь добились управы лишь единицы, такие как мой отец и дед. Абсолютное большинство «кулаков» в 1930–1934 годах оказались на высылке. В том числе и в Северный край.

В 1934 году после XVII съезда ВКП(б), «съезда победителей» в Москве был сделан решительный шаг: Сталин вывел евреев из Кремля.

Эта формула: « Сталин вывел евреев из Кремля»означает, что перестала действовать концепция Троцкого по превращению крестьян в «солдат труда»,с наказанием за ослушание, вплоть до «заключения в концентрационные лагеря».

В составе ЦК осталось лишь шестая часть евреев. В комиссии Партконтроля — треть [105] Солженицын А. Двести лет вместе, часть II. — М.: Русский путь, 2002, с. 282. .

Эпштейн был отстранен от управления перестройкой деревни. А с ним отстранены и «спецы», типа Фридмана да Меерсона. Прекратилась практика «раскулачивания» семей с детьми.

Взгляните еще на диаграмму 14.1. Видите, как в 1935–1937 гг. резко наполнись русские «родники».

Что, на Руси потеплело?..

Да ничего подобного. География России не изменилась. Просто руководство переустройством села в Москве было передано другим люди, которые, продолжив ту же коллективизацию, вернулись к обычным русским взаимоотношениям.

В результате в Русском мире исчез зловещий дух 1930–1933‑х. Посветлело в душах людей. Резко сократилось число стрессов.

Русские женщины стали нормально рожать и бережно лелеять своих детей. Это и восстановило русскую жизнеспособность — всего за 3 года.

Кстати, автор этого исследования родился именно на волне того просветления.

Строго говоря, до 1930‑х уклад жизни русских крестьян не изменился. Летом крестьяне занимались — хлебопашеством, а зимой — промыслами.

В 1930‑х годах на Руси все круто переменилось. Раз Ленин провозгласил, что «промыслы имеют отрицательное значение», то начался массовый процесс «специализации» и «становления земледелия промышленностью» .

В итоге, по сравнению с XIX веком, динамичность русских крестьян — ухудшилась в 2 раза. Значит и эффективность их годовой жизнедеятельности — тоже уменьшилась в 2 раза. Это неминуемо должно было привести к кризису сельскохозяйственного производства и самой деревни.

«Раскулачивание» деревни самым сильнейшим образом изменило жизнедеятельность русских крестьян. Большинство оказались в колхозе. Но не все.

Например, наш отец так и не вступил в колхоз. Говорил: «Ну, как я могу работать вместе с Миколой Попеторой (у того было такое прозвище), если он спит до 10 утра, а весь вечер гуляет!»

После создания колхоза, нашей семье оставили — лишь 28 соток земли на задворках нашего дома. А семью из 9 человек кормить надо. Характер отца был настойчивым, трудолюбивым и вольнолюбивым.

Вот как это описывает мой старший брат:

«Отец так и не вступил в колхоз, работал в промартели деревни Демино — столяром. Делал для маслозавода ящики деревянные под масло сливочное, ящик определенного размера на 25 кг, не больше и не меньше. Лес привозили с реки Виледь на Елезовку (наша деревня). Здесь сами распиливали маховой пилой два человека. Отец вручную строгал эти доски и сколачивал ящики по специальному шаблону. Ящики получались чистые, легкие, как игрушки. Потом он отвозил их на маслозавод» [106] Из воспоминаний старшего брата — Домашний архив автора. .

Для иллюстрации считаю полезным привести фотографию, по которой видно одна операция промысла нашего отца, в конце 1930‑х.

Наверху мой отец, внизу — напарник, на бревне сидит моя младшая сестра Паша, фото 14.3.

Процесс распиловки требовал силы и особой сноровки.