Газета Завтра - Газета Завтра 221 (60 1998)

Спасибо и профессору Растиславу Петровичу из Белграда, знакомому мурманчанам по страшной фотовыставке “Майка Сербия, помози!” (“Русия, помози!”), которую, прорвавшись сквозь блокаду, привозил он в Мурманск в 1993 году. Если б не Петрович, сколько бы мы еще валялись на полу по той причине, что пришла в российское посольство из московского МИДа, опередила нас бумага, предписывавшая нам от путешествия в Республику Сербскую, Черногорию и край Косовский воздержаться. Благодаря Р. Петровичу явился к нам прошедший через мусульманский плен, известный всей Югославии Бранко Ковачевич и повел нас по тропам среди минных полей боснийских.

Мы кланяемся всем, кто 20 октября, в день освобождения Белграда, пришел поклониться советским воинам. Мы поняли, что в этой святой памяти все партии и движения Белграда едины.

КАКОВ ЖЕ ГЛАВНЫЙ ВЫВОД из всего, что мы увидели, из всех наших встреч и бесед?

Нас любят. Нас по-прежнему любят — в сто раз больше, чем мы того заслуживаем — нас любят за дела наших предков. В нас по-прежнему верят, пословица “На небе — Бог, на земле — Россия” все еще жива. Попираемые, притесняемые с помощью “международного сообщества” православные славяне Балкан терпят и еще готовы, сколько могут, потерпеть, лишь бы продержаться до того времени, когда к власти в России снова придут правители, которые будут заботиться прежде всего о России, потому что братья балканские совершенно уверены: тогда Россия снова вспомнит и о них. Они хотят, чтобы мы появлялись там чаще, чтобы русский язык был снова востребован…

Не могу не передать, не мотивируя, несколько раз сказанное нам в разных местах предостережение: “Готовьтесь к войне”… Бытует почти единодушное убеждение, что у них война может начаться в любой момент, — как только того захотят натовцы.

Необходимо убирать искусственно возведенные барьеры между нашими народами. Не закрываться. Мы должны помнить о молодежи, она вырастает уже в новых условиях: встреча с русскими для них — событие почти небывалое. Хотя, конечно, проехав по Республике Сербской, например, мы убедились, что молодежь там знает о нас, спасибо за это родителям, школе, руководителям Республики Сербской, дай им Бог успеха. Никогда не забыть встречу в Сербском Сараеве, в Луквице, откуда сербы отказываются уйти. Вместительный зал полон, забиты проходы. Собралась в основном молодежь, но молодежь особая, многие из этих молодых людей уже прошли через ад, уже видели смерть в лицо. Как-то они нас встретят? Они встретили нас овацией. Не потому, что мы такие хорошие, а потому что мы из России. И на этой братской, восторженной, до предела доверительной ноте прошел весь наш литературный вечер. А когда, завершая встречу, воевода Мурманской организации “Братья Сербов” Дмитрий Ермолаев запел по-сербски знаменитую песню сербскую, зал вскочил — весь как один, и так, стоя, спел ее до конца. Только последнюю строчку по-иному — радостно и почти грозно: после слов “Жива е Сербия!” вдруг полыхнуло неожиданное “Жива е Русия! Жива е Русия! Жива е Русия!”

ЧТО ЕЩЕ? В начале уже было сказано об иконе Иоанна Кронштадтского, доставленной из Мурманска и оказавшейся вдруг рядом с мощами Иоанна Крестителя. Так разве не будут теперь знать и помнить мурманчане православные о монастыре Цетиньском, а черногорцы окрестные о русском городе Мурманске? И это невозможно переоценить. А какой задел на будущее!.. Скажем еще об одной иконе — об образе Казанской Божьей Матери, которую преподнесли мы митрополиту Григорию на месте храма, заложенного в Велико-Тырнове в честь 120-летия победы. Принимая наш скромный дар, растроганный владыко сказал, что это — первая икона, подаренная храму, и такою останется навсегда. А всего икон наших было шесть — шесть вот таких нитей духовных, из Мурманска через материк славянский протянутых. А были еще дары, общим числом тоже шесть, отправленные нами отцом Виктором из Минска, и тоже по назначению доставленные, — разве это не такие же скрепы духовные? И разве книги, собранные мурманчанами и ставшие на полки университета в городе Пале, разве грамоты благодарственные (“Захвальницы”), в ответ из Сербии присланные, не служат нашему единению? А десятки и десятки писем? А свечи, пересылаемые из храма в храм, из страны в страну? А иконы, уже обратным потоком, вот уже четвертая, досланные из древних храмов и монастырей балканских в юные храмы мурманские?

И наконец, светское или православное это деяние? Участниками Хода был доставлен из Североморска венок в черногорский приморский городок Пераст.

И ТУТ МЫ, ДАЖЕ РИСКУЯ ЗАТЯНУТЬ РАССКАЗ, обязаны сделать небольшое отступление.

Отшумело так называемое 300-летие флота российского — богомерзкий шабаш на поминках могучего и любимого тысячелетнего детища России. И кто только ни был зван на пир сей: и голландцы, и великобританцы, и прочие шведы. И только об истинной истории, об истинной колыбели русского морского Петровского офицерства, о братской Черногории никто не захотел вспомнить. Впрочем, и слава Богу, что в официальном стаде, копытившем громадный околомогильный холм, не было представителей гордого, родного православного народа — сыновей преданной нами, но все-таки преданной нам крохотной великой Черногории — морской державы, что выходит на берег в самой глуби залива, именуемого морем Адриатическим. Но мы-то помним, что не в голландиях и великобританиях, всегда боявшихся России, не в Италии, где не было дозволено русским людям возвести для себя хоть малый самый храм православный, а именно здесь, в городке Перасте, в классе капитана Марко Мартиновича учились флотскому искусству первые петровские офицеры — первые 17 детей боярских. Это они да их окруженье черногорское закрепили потом первую всесветную морскую славу России…

И как потом удалось убедиться, есть еще и у нас, в России, немало людей, которые, слава Богу, еще не пили горькую на поминках своей памяти.

Начав собирать по крохам воедино патриотические силы ради предстоявшего Славянского Хода Мурман-Черногория, — против распада, за сохранение единого духовного славянского пространства, — мы обратились с вопросом к землякам нашим: как искупить стыд и грех наш перед Черногорией, перед Петром I, перед теми детьми боярскими, — стыд и грех беспамятства?

Первым откликнулся заместитель командующего Краснознаменным Северным флотом контр-адмирал Дьяконов… Это его сердце, смысл его жизни пытаются спасти представители почти половины областей России, создавая на свой страх и риск ассоциацию по спасению кораблей Северного флота, принимая на себя заботу — каждая область об одном из наших кораблей. Контр-адмирал сказал сразу:

— Что можем, сделаем!