Вячеслав Рыбаков - Письмо живым людям

Сима была стройной, как кабарга.

— А ежели неймется, Серафима-красавица, то речка вона, рядышком! Охладись!

При воспоминании о вынужденном купании в реке всех передернуло.

— Н-нет уж, — пробормотала Даума.

— Мы вокруг дома слегка погуляем, — ласково глядя на нее сверху, предложил Цию. Но даже тут она должна была сделать вид, что могла бы и не согласиться.

— Пожалуй, — покрутила приплюснутым носом. Парень улыбнулся еще шире, и они, как король с королевой, сошли по голосистым ступеням, повернули и скрылись за углом скита. И сейчас же Сима, будто испугавшись того, что осталась вдвоем стоять рядом с Макбетом, звонко крикнула:

— А я так пойду окунусь!

И кабаржиными легкими скачками унеслась в темную массу деревьев, замершую во влажной тишине. Помелькало, удаляясь, светлое пятно майки, потом деревья захлопнулись.

— С ума сошла, — сказал Макбет дрожащим голосом. — Заблудится…

— Утром найдем, — ответил Коль из своего далека. — Зверь нынче сытый, добрый… не загрызет.

Мак стоял на крыльце, будто знал, что Коль хочет расстояния. Постоял, затем, переломившись в поясе и коленях, опустился на ступеньку крыльца. Печально проговорил:

— Тишина какая… Будто в мире и нет никого.

— На десять тыщ квадратов нас пятеро, — подтвердил Коль. — А так и впрямь один я тут. Да зверушки.

— Ты действительно Симе позировать будешь… с медведем?

— Нет, конечно.

Помолчали. Небо истекало призрачным светом.

— Чего ты киснешь? — спросил Коль.

— Видно? — Макбет воровато взглянул на Коля и сказал: — Люблю ее очень.

— А она знает? — глупо спросил Коль.

Макбет только усмехнулся:

— Конечно.

— И — нет?

— Не-а.

— Зачем же поехали вместе? У тех — пара, а вы… мучительство одно.

Макбет помедлил.

— Разрешила… А мне так все равно лучше. Лучше рядом мучиться, чем вдали.

— Экий ты, братец, не мужественный. А еще южанин. Это Симке такие фортеля позволительны, у ней кровь холодная, северная…

Макбет опять помолчал. Даже не обиделся, чудак.

— Кровь у нее, как я понимаю, бурлит и пенится… Ладно. — Он вдруг встал. — Пойду-ка залягу. Спокойной ночи, дед. — И, пригнув голову, чтобы не задеть притолоку, ушел в темноту скита. Слышно было, как он ворочается, умащиваясь на скрипучем полу. Потом затих, все совсем замерло.

Так. Их могли прислать. Для какого-то очередного надо мной эксперимента. В целях адаптации. Дальнейшей. Успешной. Дали годик погнить в лесу, чтобы спесь поотшибить, и — подбросили тщательно подобранную и вызубрившую роли опергруппу. Вот, мол, наша здоровая молодежь, наша смена, подрастающее поколение. Симпатичные, правда? Попробуй-ка не согласиться, старый козел! Но проблемы есть, без проблем не бывает, не ты один, хрен космический, с проблемами. Все с проблемами, и никто от них не умирает. Счастливая пара — да, это нормально. Но девушка явно не во вкусе козла — чтобы не запутать его рефлекторных движений. А вот несчастная пара. И девушка, гляньте-ка, полный персик! Сейчас как выйдет из-за дерев мокрой русалкой — брюки ведь лопнут. Если, конечно, мхом все не заросло… Ничего, подлечат, главное, чтобы наживку заглотил. И — у-тю-тю, к нам, в наш светлый мир! Ходи среди нас единственным уродом, мы посочувствуем!

Какая чушь лезет в голову! Замечательные ребята свалились с небес, радоваться надо!

Станешь шпиономаном, когда у тебя в башке хозяйничает кто хочет, а ты, этого даже не чувствуя, даже не ведая, что им видно, что нет, стоишь посреди зрячих бельмастым козлом и знай себе мемекаешь только: ме-е!.. ме-е!.. десять ме-е-етров! Да там, может, целый институт пахал весь год, чтобы меня наколоть!

А зачем им, собственно, меня накалывать?

А что, собственно, имеется в виду — наколоть Коля Кречмара?

Стал бы я выдирать из его грязной норы безногого спившегося калеку и селить в своей квартире, чтобы им любоваться постоянно, — и не просто выдирать, а с ухищрениями, с интригами, с пятерным обменом цепочкой, с обильным подмасливанием городских властей… Черта лысого! А они?

О Господи…

Из-за угла, держась за руки и не то молча, не то воркуя, медленно ступая по росистой траве, показались Цию и Даума. Улыбнулись Колю, сказали: «Спокойной ночи» — и вошли в скит. Коль тоже улыбнулся и сказал: «Спокойной ночи». Задребезжали старенькие пружины дивана. Даума тихонько засмеялась, потом они явно поцеловались, опять поцеловались, старательно пытаясь соблюдать тишину, и через несколько секунд раскатистым басом гаркнула какая-то особенно подлая пружина; Даума снова засмеялась, и тогда уже действительно все затихло.

Земля плыла сквозь дымчатый хрусталь.

Где ж это красавица застряла, подумал Коль. Русалка выискалась! Тревога стремительно вспухла, затопляя сознание. Я тут сижу, гнусь измышляю — а она действительно заблудилась, что ли? А может — течением об камень?.. Против воли он сделал несколько шагов к реке, но в этот миг из сумрака выступила Сима и, ни слова не говоря, поманила Коля рукой. Коль задохнулся. Что такое? Пересек поляну, подошел. До скита метров тридцать. До Симы — шаг. Она сказала смущенно:

— Прости, я ждала, когда Мак уйдет, боялась, услышит. Я не хочу спать в скиту. Мак… ему тяжело, когда я так рядом. Он не спит, и я не могу.

— Чавой-то? — спросил Коль.

— Он не спит, горюет…

— Чего ж это он горюет в таку погоду?

Она озадаченно взглянула на Коля:

— Он же меня любит.

— А-а, — отозвался Коль. — И спать тебе не дает, фулиган несознательный!

— Ну что ты… Зачем ты так говоришь?

И Светка тогда кричала: «Зачем?!» Она же слышит!!!

— Мне… его жалко, но что же делать?

Коль сдержанно предложил:

— Хочешь, в скорди ложись, на сиденье. Там, правда, тесновато, а ты девка голенастая… поместишься?

— Помещусь. — Сима улыбнулась. — А ты где?

— Как зайчик, под самой дальней сосенкой. — И внезапно вырвалось: — Чтоб тебе не стало меня жалко.

— Послушай, — заговорила она очень поспешно, — я шла и наткнулась на крест. Я знаю, так раньше хоронили. Ты кого-то здесь… потерял?

Коль помолчал.

— Кабарга у меня была, дружили очень. Красивая, как ты вот. В холода ее волки порешили.

— Расскажи.

Коль стал вспоминать. Глаза Симы влажно заблестели, она вслушивалась жадно и грустно.

— Спасибо, я поняла…

— Ну вот, — сказал Коль, — распечалил я тебя, старый дурень…

— Дед, — сказала она вдруг. — Ты ведь не дед. Ты Коль Кречмар, звездный пилот. — И она несмело коснулась кончиками пальцев его плеча. Произнесла чуть удивленно: — С кем свела судьба…

Все.

— Честное слово, я не нарочно подслушивала! — с отчаянием сказала она. — Пожалуйста, поверь! Я просто ждала, когда Мак уйдет!

Все.

Он проиграл опять. Он с самого начала знал, что проиграет, вот и проиграл. Наконец-то. Скоро снова будет покой, они уедут.