Самуэль Чавкин - Похитители разума. Психохирургия и контроль над деятельностью мозга

В. Дж. Кэйв, венеролог, которого власти привлекли для расследования инцидента в Таскиджи, сказал: «Я считаю, что исследование не дало ничего такого, чего нельзя было бы получить другими способами. Исследование никак не обогатило науку...» [363].

Фред Грэй, член законодательного собрания штата Алабама, который выступал перед подкомиссией Э. Кеннеди от группы участников программы в Таскиджи, отметил, что лечебные свойства пенициллина были известны уже в течение лет 30, но его умышленно не вводили подопытным. По его мнению,

исследование носило расистский характер... В течение 40 лет жизнь и смерть этих пациентов находилась в руках белых американцев, которым была безразлична или почти безразлична судьба чернокожих алабамцев. Вопрос о том, жить или умереть, жить долго или умереть молодым, решали за пациента другие [364].

Та же сенатская подкомиссия, которая занималась инцидентом в Таскиджи, вскрыла в ходе слушаний еще один случай нарушения правительственными чиновниками своего долга по защите интересов граждан. Эти чиновники, как оказалось, были связаны с министерством здравоохранения, просвещения и социального обеспечения.

Выяснилось, что 150 женщин мексиканского происхождения обратились в одну из клиник в Сан-Антонио с просьбой дать им противозачаточные средства, т. к. не хотели больше иметь детей. Клиника занималась исследованиями физиологического и психологического воздействия «пилюль» и превратила этих женщин в объект исследований без их ведома. Никому из них не было сообщено об эксперименте, и ни у кого не спросили согласия на участие в нем. Половина женщин получала от лечащего врача противозачаточные средства, а другая половина — совершенно безобидный препарат. Вскоре некоторые из тех, кто пользовался этим препаратом, забеременели. (На этом издевательство не кончилось: некоторые из забеременевших попросили сделать им аборт, но в этом им было отказано, т. к. аборты в Алабаме запрещены [365].)

Во время слушаний вице-президент Мондейл, который тогда был сенатором и членом подкомиссии, проводившей расследование, узнал от Генри Бичера с медицинского факультета Гарвардского университета, который был докладчиком по этому делу, что министерство здравоохранения, просвещения и социального обеспечения совместно с одной фармацевтической компанией проводило исследование действия «пилюль». Врач из Гарварда отметил бездушие, проявленное некоторыми врачами в связи с этим инцидентом.

Когда Мондейл спросил, как отреагировала медицинская общественность, Бичер ответил:

Это было ужасно. Как мне стало известно медицинское общество в Сан-Антонио подавляющим большинством голосов выразило доверие этому врачу и превознесло его за выдающийся, великолепный эксперимент.

Далее Бичер сказал:

В связи с этим исследованием возникает еще один серьезный вопрос: почему участницами эксперимента стали в основном женщины мексиканского происхождения из беднейших слоев? Согласились бы подвергнуться эксперименту жены тех, кто проводил исследование? Почему такие эксперименты проводятся над людьми, которые слишком бедны, чтобы платить за медицинское обслуживание? [366]

Даже в тех случаях, когда соблюдается принцип компетентного согласия, обстоятельства, в которых находится дающий такое согласие, внушают подозрение, особенно если речь идет о заключенных. Бичер рассказал об эксперименте, проведенном Национальными институтами здравоохранения, в ходе которого группу мужчин в возрасте от 24 до 42 лет подвергли тестикулярной биопсии с целью изучения сперматогенных процессов у лиц мужского пола.

«Нормальный здоровый молодой мужчина очень редко соглашается подвергнуть семенники инъекциям или хирургическому вмешательству,— заявил он подкомиссии.— Но в тюрьме такие случаи не редкость... Остается только удивляться, каким образом врачам удается добиться согласия заключенных на такие эксперименты. Угрозами? То, что заключенные соглашаются на такие эксперименты, свидетельствует о том, что нажим должен быть очень сильным...» [367].

Экспериментом предусматривалось рассечение скротальной кожи и оболочки семенника и «отделение оболочки от ткани семенника боковыми надрезами...».

Бичер рассказал, что во время одного из этапов исследований в семенники вводился «радиоактивный тимидин», а место инъекции отмечалось черной ниткой, «с тем чтобы впоследствии можно было произвести здесь биопсию». «Восемь заключенных, ранее подвергавшихся вазотомии , «добровольно согласились» подвергнуться этой процедуре [368].

Специалисты по этическим проблемам, возникающим при экспериментах над людьми, пытались выяснить, почему многие из тех, кто занимается медицинскими экспериментами, проявляют такое безразличие, если не сказать презрение, к людям из беднейших слоев. Профессор Йельского университета Дж. Кац, автор ставшей классической книги «Эксперименты над людьми», считает, что одна из причин заключается в том, что исследователи,

которые в основном принадлежат к высшему классу, не считают бедноту за людей. Этот социально-психологический фактор в значительной степени объясняет ту легкость, с которой бедняков подвергают экспериментам... Если бы мы хотели получить более убедительные данные с привлечением лиц из различных слоев общества, это было бы нетрудно сделать. Применение ЭВМ дает нам средство для достижения этой цели.

Но, добавляет Кац, «привлекая к эксперименту более искушенных пациентов, исследователь был бы вынужден более подробно разъяснить им суть исследования. Но исследователь не хочет вдаваться в подробности и предпочитает экспериментировать на бедняках, т. к. считает, «что они все равно ничего не поймут... Тогда к чему все эти объяснения?» [369].

Социолот Бернард Барбер из Колумбийского университета того же мнения, что и Кац. Он пришел к выводу, что самые рискованные эксперименты обычно «в два раза чаще проводятся над обитателями тюремных камер и пациентами клиник... т. к. они [пациенты] обычно меньше осведомлены... и не знают, как отстоять свои права» [370]. Профессор Барбер выяснил, что лишь 13% исследователей во время учебы участвовали в семинаре, да и то единственном, по проблемам этики, связанным с экспериментами над людьми. 57% исследователей не смогли припомнить ни одного случая, когда бы речь зашла об этических проблемах, связанных с экспериментами над людьми.

Барбер попросил исследователей назвать три наиболее важных, по их мнению, качества, которыми должен обладать экспериментатор. 86% назвали «способности к научной работе», 45—«трудолюбие», 43% — характер. И только 6% упомянули «этичное поведение по отношению к подопытным» [371]. Опрос проводился среди врачей-исследователей, занятых в 424 различных экспериментах над людьми. Будет ли пациентам какая-либо польза от этих экспериментов, сказать трудно, однако 18% исследователей прямо заявили, что риск для подопытных велик, а шансы поправить здоровье малы.