Самуэль Чавкин - Похитители разума. Психохирургия и контроль над деятельностью мозга

Но главный вопрос—кто будет определять программы обучения и наблюдать за стимуляцией мозга, проводимой с целью выработки желательного поведения?— остается без ответа. И Дельгадо, и Скиннер всячески уклоняются от ответа на него.

Несколько лет назад в Нью-Йорке я беседовал об этом с Дельгадо. Ниже приводится отрывок из нашей беседы:

Дельгадо: Мы всего лишь слепой продукт слепой эволюции. Никакой цели у нас нет. Я и предлагаю дать человеку цель. Нам нужно думать о будущем; мы должны научиться планировать. Как мы планируем использовать источники энергии? Если наши планы окажутся никуда не годными, то снова будет энергетический кризис. Во всем мире скоро будет ощущаться перенаселение. Если мы плохо спланируем наши действия в области народонаселения, миллионы людей погибнут от голода.

Автор: А кто должен заниматься этим планированием?

Дельгадо: Сам человек.

Автор: Вы, кажется, забываете о влиятельных силах, которые часто препятствуют разумному планированию.

Дельгадо: Конечно, интересы различных людей не совпадают. Но это в области экономики. А если мы возьмем человека как такового, то такие противоречия не возникают. Я считаю, что социальное планирование должно опираться на биологию [359].

Тот факт, что власти США настаивают на проведении психохирургических экспериментов, не может не вызывать тревоги. Ведь в мире научных исследований царит закон джунглей: здесь идет ожесточенная борьба за получение субсидий от государственных органов и частных фондов, средства которых тают с каждым днем. Участились случаи, когда ученые в погоне за популярностью и, следовательно, за новыми субсидиями сознательно подтасовывают факты и выдают такие данные, которые устраивают заказчика.

Еще большую тревогу вызывает то, что федеральные учреждения, которые призваны защищать интересы граждан, сами принимают участие в сомнительных экспериментах над людьми, представляющих собой нарушение основных этических норм и конституционных прав личности. Как и отдельные исследователи, эти учреждения добиваются субсидий и поэтому готовы заниматься исследованиями, в корне противоречащими тем целям, ради которых эти учреждения были созданы. При этом в жертву приносится не только научная объективность, но и здоровье тысяч американских бедняков, которые становятся объектом экспериментов в пенитенциарных учреждениях, психиатрических лечебницах, больницах. (По свидетельству Гарри Фостера из медицинского колледжа Мехарри в Нэшвилле, штат Теннесси, «объектом 80% всех экспериментов над людьми в США... являются бедняки... Это ...люди, не имеющие квалификации, старики... и, конечно, умственно отсталые» [360].)

Правда, в рекомендациях комиссии конгресса предусматривается целый ряд юридических гарантий против злоупотреблений при проведении психохирургических экспериментов. В рекомендациях много говорится о соблюдении принципа, компетентного согласия со стороны лица, подвергаемого экспериментальной операции. К сожалению, история некоторых медицинских исследований дает мало оснований надеяться, что при проведении психохирургических опытов этот принцип будет соблюден. Вряд ли можно всерьез говорить о компетентном согласии, особенно когда речь идет о заключенных. Очень часто текст документа, подтверждающего согласие, облекается в формулировки, недоступные пониманию неграмотного или малограмотного человека. Заключенный может согласиться на эксперимент только потому, что ему будут выплачивать 25 центов в день и, возможно, улучшат условия содержания на время эксперимента. Находящиеся в больнице бедняки, не совершившие никакого преступления, вознаграждения за участие в эксперименте не получают. Они соглашаются только потому, что слепо верят: врачу, от которого зависит их исцеление, виднее.

Как показали слушания в конгрессе и инспекционные обследования, за последнее десятилетие было немало случаев, когда такие правительственные учреждения, как федеральные органы здравоохранения, ЦРУ, министерство юстиции и даже министерство здравоохранения, просвещения и социального обеспечения, обманывали людей, интересы которых должны были бы защищать. Вот несколько примеров.

В течение четырех десятков лет федеральные органы здравоохранения занимались исследованием случаев заболеваний сифилисом в Таскиджи, штат Алабама. В ходе этого исследования свыше 400 «неимущих неграмотных негров из сельских районов» были преднамеренно лишены медицинской помощи [361], в результате чего некоторые из них умерли. Цель исследования состояла в том, чтобы выяснить, как протекает это венерическое заболевание.

Исследование началось в 1932 г., за 10 лет до того, как было установлено, что от сифилиса излечивает пенициллин. Однако уже тогда имелись некоторые другие средства лечения. Объявления о начале исследований рассылались сельскохозяйственным рабочим по почте и вывешивались в церквах и школах для негров. Негритянское население мужского пола приглашалось на бесплатное медицинское обследование. У явившихся на осмотр брали анализ крови, после чего некоторым говорили, что у них «плохая кровь», но о заболевании сифилисом не сообщали. Чтобы обеспечить продолжение исследований, чиновники органов здравоохранения прибегали к обману, а также использовали такие способы привлечения сельскохозяйственных рабочих в город на периодические обследования, как бесплатные горячие завтраки в дни, когда проводились обследования.

Некоторым пациентам заплатили по 25 долларов и выдали благодарственные грамоты, большинству же не заплатили ничего. От некоторых семей удалось добиться согласия на вскрытие трупов мужчин, умерших от сифилиса. Таким семьям выдавалось на похороны от 25 до 100 долларов, в зависимости от того, как долго этот пациент участвовал в эксперименте.

Об исследованиях в Таскиджи стало известно следователю органов здравоохранения Питеру Бакстону, и он немедленно поставил в известность об этой программе свое непосредственное начальство. Позже он ушел из органов здравоохранения и стал преподавать в юридической школе, но до перехода продолжал настаивать на прекращении исследований, хотя чиновники органов здравоохранения отмахивались от него. Исследования в Таскиджи были прекращены лишь в 1972 г.— через 6 лет после первого доклада Бакстона начальству,— когда сведения об этой программе попали в прессу через приятеля Бакстона, работавшего в Ассошиэйтед Пресс.

Давая в 1973 г. показания сенатской подкомиссии, которую возглавлял Эдвард Кеннеди, Бакстон заявил, что исследования в Таскиджи «можно сравнить с медицинскими экспериментами нацистов в Дахау... То, что происходило в Таскиджи, очень похоже на убийство, притом, если хотите, санкционированное убийство» [362].