Александр Гриценко - Антропология революции

Коллективный портрет самого массового типа семьи родителей будущего сотрудника аппарата ЦК КПСС выглядит так: образованный, но бедный крестьянин из провинции, принявший активное участие в революции и Гражданской войне, возможно в составе полувоенных формирований («красные казаки», «красные партизаны»), после ее окончания занял мелкий или средний административный пост, связанный с финансами (глава районной конторы кооперативной торговли) или сферой управления (председатель колхоза). Как правило, за 1920–1940-е годы он успевает сменить несколько таких постов, нередко получая назначения с помощью старых полковых друзей. Его женой становится крестьянка из его же села или (если революционер делает карьеру в городе и не успел жениться на «малой родине») учительница или бухгалтер, родившаяся в небогатой семье дореволюционного среднего класса (сельского священника, лесничего).

Лектор, консультант, заместитель заведующего отделом пропаганды (1966–1975) Ричард Косолапов — о своей семье (здесь и далее приводятся отредактированные расшифровки интервью или мемуаров):

У моего прадеда Ионы Осиповича было два сына: мой дед, старший — Федос или Федосей, и второй — Митрофан. Они оба ушли в красные. Дед с грехом пополам потом выбрался из плена, а Митрофан умер от тифа в лазарете [659]. Ему было всего, наверное, лет 26. А мой отец с шести лет пошел в школу. И считался потом выдающимся грамотеем. С приходом белых, по-моему, это был 1919 год, была трудная пора, отец, 15-летний мальчонка, как секретарь сельского совета, куда-то сбежал. И верст 60 блукал там вокруг, пока не набрел на отряд Сиверса [660]. А прадеда моего выпороли — сынов его красных тут не было. Отец, как я понимаю, вступил в комсомол тут же. И тут же его, 15-летнего — кандидатом в члены партии. И ветер его понес по линии советского служения. Он так и не получил систематического высшего образования. Среднего-то как следует не имел, но был очень грамотным. И он, и мать были темпераментные и способные. Он был представитель советской власти в компании «Дон и мельник». То есть выбивал из богатеев высокие налоги. Обложение-то было до невозможности вообще продолжать эту деятельность. Потом был то ли в уголовном розыске, то ли народным судьей. Крепко он осел в потребкооперации. Перед войной был председатель республиканского потребсоюза в Элисте [661].

Консультант, заведующий группой консультантов отдела по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран (1962–1967) Георгий Арбатов — о своем отце:

Он родился в бедняцкой семье, в одной из захолустных сельских волостей тогдашней Екатеринославской губернии… Это была довольно редкая для тех времен семья колонистов-евреев, крестьян… настолько бедных, что они с радостью пристроили отца в благотворительное ремесленное училище «Труд» в Одессе [662], где он начал самостоятельную жизнь семи лет от роду. <���…> Жизнь была бедной и трудной. Окончив училище, он работал рабочим-металл истом (модельщиком) на одном из заводов в Одессе. В феврале 1918 года вступил в коммунистическую партию… потом пошел на Гражданскую войну. А когда она окончилась, жил обычной для коммунистов тех лет жизнью — его перебрасывали то на партийную, то на хозяйственную работу. Какое-то время трудился в селе, потом судьба его забросила в Херсон, где он женился и где потом родился я. Отец через пару лет был назначен директором консервного завода имени Ворошилова в Одессе, а в 1930 году… был отправлен на зарубежную работу по линии Наркомвнешторга — в торгпредство СССР в Германии. Там, в Берлине, а потом в Гамбурге работал до 1935 года, потом… вернулся в Москву на работу в аппарат Внешторга. Несмотря на отсутствие сколь-нибудь серьезного образования, отец от природы был одаренным человеком. <���…> [Родители матери, неграмотные крестьяне, жившие на окраине Херсона,] всех детей выучили — дали гимназическое образование. Это позволило матери впоследствии учительствовать в начальной школе [663].

Интересно, что при устном интервьюировании рассказ информанта о семейной истории, связанной с революцией, разворачивается совершенно определенным образом. Сначала интервьюер предлагает опрашиваемым в свободной форме рассказать о своей семье и получает в ответ длящуюся от пяти до двадцати минут речь — она представляет собой стандартный, отработанный за долгие годы жизни нарратив, открывающий потенциальному собеседнику «самое важное» из того, что ему надо знать о семейной истории. В этом нарративе рассказчики из «красных» семей охотно представляют себя в качестве наследников революционеров, с удовольствием упоминая один-два факта, достаточных для появления у собеседника «правильных» ассоциаций. Примерно по этому же принципу строится и авторский рассказ и в большей части изученных мемуаров бывших работников аппарата ЦК КПСС.

Заведующий сектором союзных республик (1965–1985) отдела пропаганды Николай Черных:

Родился я 25 марта 1919 года в сибирской деревне Савино, Кежемский район — это на границе Красноярского края и Иркутской области, в семье крестьянина, охотника и рыбака. Сельское хозяйство там было важным, но подсобным. Деревня была расположена на острове, так что я островитянин. Это дало мне возможность спастись от колчаковцев. Отец — Черных Стефан Александрович — у меня в партизанах был в это время, они разыскивали мать — Черных Матрену Степановну — и меня только родившегося. В начале апреля Ангара уже стояла на весеннем паводке, они туда не смогли пробраться на остров. Отец в Гражданскую был партизаном Щетинкинской дивизии. В Сибири такая была дивизия под командованием [Петра] Щетинкина [664]. Колчака они гнали по Ангаре [665]. Он член партии с 1932 года. Он был председатель колхоза, председатель сельсовета, председатель профкома лесной промышленности Кежемского района.

Как правило, подобными сведениями информация об участии отца (родителей) в революции и Гражданской войне и ограничивается. Из всех опрошенных только один, консультант отдела науки (1974–1976), доктор исторических наук и профессиональный историк партии Всеволод Иванов, смог относительно подробно изложить основные факты биографии своего отца. Да и то, чтобы получить относительно подобную информацию о нем, потребовался ряд уточняющих вопросов:

Он мне рассказывал, когда стоял их «минзаг» — минзаградитель в Хаапсалу, Гапсале, это как раз при входе в Финский залив база была [666]. И пришло от Центробалта [667]распоряжение команду снаряжать в Питер, на вооруженное восстание. А отец был еще беспартийный. А на корабле был один только большевик, который пользовался огромным уважением. Команда собралась, и он спросил: «Кто пойдет?» Вся команда. И командир корабля попросил его: «Оставьте мне хоть матросов, чтобы корабль-то, все-таки война идет». Все пошли воевать за советскую власть в Питер. И мой отец тоже. Причем [сами] шли, никто их не тащил. По идейным соображениям. Знали, что там можно погибнуть. Вступил в партию, конечно, в 1918 году. Он же участвовал в операциях наземных, ходил в атаку.