Владимир Овчинский - Мировойна. Все против всех

Обязательным условием эффективного использования непрямой стратегии слабой стороной является ее поддержка большинством или хотя бы значительной частью активных групп населения, проживающего на территории конфликта. Наш анализ показывает, что слабая сторона выигрывала тогда, когда она задолго до конфликта смогла завоевать поддержку местного населения и сформировать среди него своего рода подполье. Это подполье должно быть способно действовать даже тогда, когда сильная сторона осуществляет оккупацию. Как показывает история, такого рода поддержки потенциально слабой стороне удается достигать либо за счет религиозного или этнического фактора, либо путем умелой идеологической работы, либо за счет того, что в мирное время она осуществляет различного рода мероприятия по поддержанию порядка и сколько-нибудь приличного уровня социальной помощи населению на территории. В этом плане интересно, что особо высокой эффективностью в асимметричных конфликтах обладают иррегулярные воинские формирования, сформированные на базе устойчивых преступных сетей, действовавших в регионе задолго до начала военных действий. Существует много примеров, когда в подобных конфликтах после краха центральной власти, правительства слабой стороны, по сути, всю полноту не только военной, но и гражданской власти на территории сопротивления брали структуры, в которых соединялись регулярные военные, как правило, офицеры правительственных войск слабой стороны, преступные сети во главе с их руководителями и этнические охранные отряды со старейшинами родов или религиозными авторитетами.

Соединенным Штатам необходимо должным образом изучить и усвоить уроки, которые преподаст история. Только в этом случае наши вооруженные силы будут способны вести асимметричные и малые войны, и добиваться в них успеха. В тех же случаях, когда успех по тем или иным причинам становится маловероятным, при прочих равных условиях против стратегии герильи целесообразно использовать аналогичную стратегию, которую должны реализовать местные американские союзники и партнеры при разведывательной, информационной, логистической, и если понадобиться и огневой, с воздуха поддержке США.

Сегодня наши вооруженные силы вошли в эпоху чрезвычайной сложности. Эта сложность усиливается глобализацией, распространением передовых технологий, транснациональных групп вооруженных экстремистов и государств-мракобесов.

Вооруженные силы США могут одолеть любую угрозу, но они столкнулись с серьезными испытаниями. Осмысление угроз, с которыми нам придется столкнуться в будущем — непростая задача. Однако, как всегда, помогает знакомство с историей.

В частности, великий знаток военной истории и человеческих душ, остающийся актуальным и сегодня, Фукидид, описал 27-летний конфликт между Спартой и Афинами. Спарта обладала ошеломительной для своего времени военной мошью, и ее гоплиты были великолепно подготовлены. Афиняне, возглавляемые Периклом, обладали прекрасным флотом, укрепленной столицей, и множеством союзников. Лидер спартанцев, Архидамиус, предупреждал своих соплеменников о том, что афиняне достаточно сильны, однако спартанцы не согласились со своим вождем. В 431 году спартанцы прошли через Аттику и вступили на территорию Афинского государства. Они расположились лагерем и стали ждать прибытия афинских послов и афинской армии, надеясь начать решающую битву и одержать быструю победу.

Вскоре одетые в красное спартанцы получили первый урок в военной истории — враг может действовать неожиданно. Афиняне не вышли им навстречу, оставшись за городскими стенами, и начали длительную кампанию, в которой они использовали свои сильные стороны. История Пелопонесской войны раскрывает нам то, как стороны конфликта приспосабливались к тактике друг друга, пытаясь обрести преимущество.

Уроки той войны важны и сегодня — враг и сегодня действует неожиданно, и по-своему, он столь же хитер и ловок, как и раньше. Его оружие стало более смертоносным и неотразимым. В соответствии с этим, мы должны планировать и свои действия.

Конечно, очень просто отделаться общими словами, прибегнув к метанарративу, однако изменившийся характер конфликтов, с чем мы сегодня сталкиваемся, лучше всего характеризуется словом конвергенция, слияние.

Конвергенция может быть физическая и психологическая, военная и невоенная. Мы сталкиваемся с конвергенцией вооруженных сил и общества, либо государственных и негосударственных организаций, и тех способностей, которыми они обладают.

И конечно, огромное значение обрели изменившиеся, конвергентные способы ведения войны. То, что раньше можно было разложить по полочкам — это терроризм, а это обычная война, это криминал, а это партизанская война, — сегодня смешалось.

Национальная оборонная стратегия (редакции 2005 года) заслуживает внимания из-за своего расширенного понимания угроз. Вместо традиционного внимания к обычным угрозам, исходящим от иностранных государств, стратегия описывает широкий ряд вызовов, включая традиционные, террористические, непредсказуемые и угрозы прорывного, революционного характера.

Стратегия подчеркивает относительную вероятность этих угроз, и оценивает усилившуюся уязвимость страны перед нетрадиционными методами разворачивания конфликта. Стратегия даже утверждает, что Департамент Обороны «переоценивает» традиционную модель ведения войны и ему необходимо направить ресурсы и внимание на другие вызовы. Хотя гражданские и внутригосударственные конфликты всегда были наиболее частыми по сравнению с межгосударственными, они мало влияли на стратегию и тактику вооруженных сил Запада, особенно США.

Отчасти этим объясняется сегодняшнее огромное военное превосходство Америки, в плане способностей к ведению традиционной войны и способности действовать глобально. Однако нынешние приоритеты и способности должны измениться, поскольку изменилась ситуация, изменилась частота и характер конфликтов.

Стратегия ясно говорит, что «самые опасные ситуации возникают тогда, когда мы сталкиваемся со сложными вызовами. Наконец, в будущем наиболее способные противники могут сочетать свои самые опасные угрозы с традиционными, партизанскими, или катастрофическими формами ведения войны». Это отражает взгляды многих военных аналитиков, которые полагают, что войны будущего будут сложными по форме, мультимодальными или многовариантными, а не простыми конфликтами, в которых ясно, где черное, а где белое. Потому многие аналитики призывают обращать больше внимания на размытые, неясные формы войны в сочетании с растущей частотой и летальностью конфликтов. Этот конструкт чаще всего называют «гибридной войной», в которой противники используют разное, чаще всего уникальное сочетание гибридных угроз и тактик, нацеленных на уязвимости государства.