Владимир Овчинский - Мировойна. Все против всех

В целом, традиционалистская школа представляет убедительные аргументы в пользу не проведения операций по поддержанию стабильности, но это не подтверждает их предположений о характерных особенностях межгосударственных конфликтов. Большинство геополитических доводов с фокусировкой на практически равные или крупные государства автоматически означают, что конфликты с высокой интенсивностью будут по существу обычным явлением. Результаты этих предположений будут проверены позже.

Существует и третья, самая распространенная школа, по крайней мере, среди американских командиров сухопутных войск. Ее сторонники признают необходимость адекватно решать как строго традиционные задачи, так и уделять внимание нерегулярным угрозам. Они предлагают охватывать весь спектр конфликтов и избегать риска крайней оптимизации. Вместо этого они стремятся минимизировать этот риск в ряде военных операций, за счет вложений в качество вооруженных сил, выработку навыков у сотрудников в комплексных проблемах, а также в проведение жесткой, но гибкой программы обучения.

Школа официально представлена в новой доктринальной армейской публикации Полевого Устава 3–0, под названием Операции, которая заявляет, что «стабильность операций — это основа американских военных миссий, которые должны в равной степени отдавать приоритет боевым (наступательным и оборонительным) операциям». Такое положение отвергает узкий профиль миссии традиционалистов и утверждает, что армия должна готовить ее подразделения к применению полного спектра операций в качестве мер предосторожности, что обеспечивает сбаланси рованное, гибкое реагирование для командующих объединенными вооруженными силами. Эти полномасштабные операции подчеркивают важность сил, умеющих быть гибкими и быстро адаптироваться к ситуации, способных сражаться и побеждать в бою, как с террористическими организациями, так и с со временными вооруженными силами неприятельской армии. Впрочем, реальные приоритеты этой школы могут быть обнаружены в следующем ключевом положении: полномасштабные операции «охватят нас в XXI веке городскими сражениями среди людей, нс теряя нашей возможности доминировать над более высоким спектром обычных конфликтов». Это заяв ление допускает, что традиционные конфликты пре следуют более высокие цели, нежели городские сражения и возникающие сегодня угрозы, которые менее требовательны и менее дорогостоящие.

Кроме того, с точки зрения морской пехоты и клю чевой концепции управления, которая превозносит универсальность «многофункциональной» Морской группировки воздух-земля (МГВЗ) в военных опера циях всех видов, Группировка является фактическим выражением мыслей этой школы. В своем последнем формировании морские пехотинцы корпуса осущест вляют «чрезвычайные операции», но стремятся, что бы к списку их обязанностей добавили новые, однако «без потери обычных возможностей».

Сторонники школы не учитывают ряд ключевых вопросов. Насколько целесообразно то, что силы общего назначения имеют возможность быть об> ченными, вооруженными и компетентными в таком широком кругу оперативных задач и условий? Как могут наши сухопутные силы быть надежными сразу по нескольким направлениям и перенести акцент на подготовку, обучение и оснащение, не теряя при этом времени и ресурсов на, так называемые, стандартные возможности? Увеличиваются ли ресурсы или подразумевается увеличение сухопутных войск? Еще более важный вопрос, является ли новая версия полномасштабных операций отличной от той, что была в 1990-х гг., когда нетрадиционные программы получили столь малое внимание. С тех пор, как проводились полномасштабные операции и морские «трехблочные войны», такие операции были широко распространены до 2003 г., но, очевидно, только на словах. Как чиновники министерства обороны могут быть уверены, что наши вооруженные силы общего назначения будут действительно готовы благодаря расширению спектра задач в более сложных условиях работы? Будут ли обеспечены практические возможности по выполнению миссии такого широкого профиля войсками? Прячутся ли военные за риторикой о полном спектре доминирования, продолжая в то же время рассуждать о прошлых сражениях? Помимо полученного болезненного опыта, который был накоплен в операциях «Несокрушимая свобода» и «Иракская свобода», действительно ли службы сделали необходимые доктринальные, организационные преобразования и изменения в оснащении, способствующие успеху по всему спектру военных операций? Ответов на эти вопросы все еще нет, а взгляд на вооружение армии и ВМС не дает утешение. Обе Службы особое значение придают все тем же приоритетам в вооружении, которых они придерживались до текущих операций.

Армия не серьезно изменила свое движение в направлении структур модульных сил или ее $200миллиардной программы «Будущие боевые системы», несмотря на тот факт, что эти планы были основаны на различных угрозах, непроверенной концепции и даже менее продуманном наборе технологий. Критики полагают, что корпус морской пехоты должен прекратить воспринимать свою миссию, основываясь на модели Иво Джима, построенной на опыте Второй мировой войны, и призывают направить концепцию ее развития в сторону более актуальных и современных угроз.

Понятно, что у обеих Служб свои особенности ведения войны, но трудно очертить их основные программные приоритеты со вновь пришедшим пониманием нерегулярной войны. Будет ли одна из Служб двигаться мимо концепций и доктрин и преобразовывать старые организационные модели? Является ли нынешняя ориентированность на полный перечень операций и «мульти» — МГВЗ просто большим масштабом той же концепции? Действительно ли мы будем готовы к появлению более неумолимых и непримиримых врагов, которые используют адаптивные и асимметричные методы ведения войн? Как мы оцениваем их решимость и готовность, и как мы проверяем вероятности и риск, который представляет собой эта сила?

Ряд аналитиков отвергают фундаментальные положения школы «Внутренних помощников». Вместо этого они соглашаются с К. Колвеллом и утверждают, что нерегулярные и обычные войны представляют собой совершенно различные виды конфликтов, которые, соответственно, требуют сил с разной степенью подготовки, оснащения и различного назначения. Сторонники такого направления делают большой акцент на предотвращение конфликтов, подготовку к операциям по поддержанию стабильности и на непрямые вложения в силы безопасности с высоким уровнем специализации. Поскольку эта школа четко разделяет роли и задачи между Службами, ее можно охарактеризовать таким выражением как «разделение труда».