Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6531 ( № 44-45 2015)

В России сейчас чуть ли не в любом мало-мальски амбициозном городе свой фестиваль: ты ко мне приедешь – я тебя лучшим режиссёром назову, я к тебе приеду – ты моей актрисе приз за лучшую женскую роль дашь. Вот так и ездят друг к другу в гости лучшие спектакли, актёры, режиссёры. Нужно ли нам сегодня столько однотипных фестивалей? Пусть лучше их будет десяток, но разных по тематике и, главное, дающих возможность приехать театрам со всей страны, а не только из соседних регионов, как это обычно происходит.

Цель Вампиловского фестиваля – не раздача слонов, а анализ того, насколько современная драматургия адекватна реалиям нашей жизни. В состоянии ли ответить на те вопросы, которые не дают покоя людям, каждый вечер заполняющих зал. Какой вектор движения задаёт она отечественному театру. Мы прекрасно отдаём себе отчёт в том, что простых и однозначных ответов на эти вопросы ждать не приходится, но не задавать их не можем.

Вампилов и другие

Без постановок вампиловских пьес этот фестиваль, конечно же, немыслим. Их созвучность сегодняшнему дню режиссёры доказывают разными методами. Григорий Козлов (театр «Мастерская», Санкт-Петербург) в «Старшем сыне» сделал акцент на вопросе, который рано или поздно задаёт себе каждый: для чего нужны родители взрослому человеку? Худрук московского театра «Амфитрион» Александр Власов с помощью музыки Сен-Санса и Чайковского превратил «Утиную охоту» в… балет и всю философию сосредоточил на «пятачках» пуантов Галины. Московский Новый драматический театр, представляя «Провинциальные анекдоты», дал «полный газ» машине времени – ретро нынче в моде. Увы, провинциальность на сцене била ключом, создателям спектакля (как и одному из самых колоритных его персонажей) явно не хватило «либо инвентаря, либо образования». А вот «Воронья роща» (первоначальный вариант «Истории с метранпажем» из тех же «Провинциальных анекдотов») в исполнении артистов Монгольского государственного академического театра драмы им. Д. Нацагдоржа прозвучала неожиданно свежо и современно (на фото).

«Школа драматического искусства» славится умением тактично осовременивать классику: режиссёр Константин Мишин сделал из поэмы «Мцыри» пластическую драму, буквально «расстроив» главного героя – на сцене одновременно действуют Мцыри-романтик, Мцыри-борец и Мцыри, потерпевший поражение в битве с жизнью. А вот незабываемая гуркинская пьеса «Любовь и голуби», по мнению Сергея Ковальчика, в режиссёрских новациях не нуждается: «Современный художественный театр» из Минска сделал ставку на безусловную зрительскую любовь к этому произведению.

Увы, светлые, мудрые и чуть наивные мелодрамы в русском стиле, столь любимые публикой, нынешние драматурги писать в большинстве своём не умеют, и если театр ищет в этом жанре чего-то незаезженного, порой выручают инсценировки прозы. Черемховский драматический театр им. В. Гуркина привёз на фестиваль инсценировку повести А. Васильевой «Моя Марусечка» – историю женщины, несущей по жизни тяжкий крест утешительницы несчастных, заступницы за обиженных. Получился эдакий «Диккенс по-русски» – святочный рассказ без счастливого финала.

Но если очень постараться, можно найти и беспримесно современную пьесу, построенную с соблюдением всех законов драматургии. Иркутский академический драматический театр им. Н.П. Охлопкова представил первый самостоятельный опыт актёра и режиссёра Алексея Орлова (I) (уточнение необходимое – в театре служат два полных тёзки, которых пришлось «пронумеровать» в соответствии с хронологией прихода в труппу) – спектакль по пьесе Олега Антонова «Смертельный номер» о судьбе таланта, осознающего небеспредельность своих возможностей. Микширование жанров – клоунада, гротеск, мелодрама – затея рискованная, но у начинающего режиссёра это получилось.

Нашлось в фестивальной афише место и для новой драмы. Вампиловский фестиваль доверяет мнению своего зрителя: есть эмоциональный отклик – спектакль удался, нет – не обессудьте. «Лёгкий способ бросить курить», изобретённый Михаилом Дурненковым и продемонстрированный Братским драмтеатром, у неохочей до эпатажа иркутской публики вызвал недоумение. Неудивительно – пьесу, до такой степени не соответствующую вампиловскому духу, ещё поискать надо. Видимо, слишком велико было у отборщиков желание наглядно показать, какой разрушительной энергетикой обладает «новая драма». Демонстрация удалась.

Разговоры начистоту

Вампиловский фестиваль интересен не только тем, что происходит на сцене. Дискуссии, кипящие в кулуарах, зачастую не менее драматичны. Круглый стол «Театр и ТВ» стал яркой иллюстрацией к старой мудрости: кто хочет достичь своей цели – ищет способы, кто не хочет – доказательства её недостижимости. Российское телевидение (канал «Культура» – исключение) делает вид, что такого искусства, как театр, на свете не существует. Передачи о театре «нерейтинговые», их зритель не является целевой аудиторией: стандартные отговорки призваны хоть как-то замаскировать алчность теледельцов, прекрасно отдающих себе отчёт в том, что такой публике оччччень не понравится, если сцену свидания Ромео и Джульетты прервать рекламой средства для повышения потенции.

Заставить раскошелиться потенциальных спонсоров тоже непросто. Они без всякого стеснения признаются, что в театр не ходят, поскольку абсолютно уверены, что там скучно. Откуда такая уверенность, господа, если последнее, что вы там смотрели, – это «Три поросёнка»? Причина явно надуманна, но поисками подлинной никто не заморачивается – плетью обуха всё равно не перешибить. А вот во Франции не так давно провели любопытное исследование. Оказалось, что все дело в… самолюбии: я не хочу идти в театр, потому что это искусство не для всех, и я боюсь оказаться некомпетентным, не понять, что там происходит, а выглядеть дураком даже перед самим собой не хочу. То есть театр как таковой, в сущности, ни при чём! Самоуважение принадлежит к числу базовых потребностей человека, и чтобы его не утратить, он предпочитает избегать ситуаций, в которых оно может пострадать. Именно телевидение могло бы помочь убедить сомневающихся, что театр – это и не скучно, и совсем не страшно. Так может, и к самим теледеятелям стоит поискать более тонкие ключики?

Круглый стол «Театр: Границы дозволенного», как нетрудно догадаться, обеспечил участникам самую высокую дозу адреналина, хотя начался довольно мирно: границы дозволенного, с одной стороны, определяются творческим кредо режиссёра, а с другой – мировоззрением критика, и именно он может перемещать эти границы в театральном пространстве, разделяя или не разделяя взгляды художника. Эффект так называемого окна Овертона, безусловно, имеет место: то, что позавчера было абсолютным табу, с подачи критика сегодня становится возможным, завтра – желательным, а послезавтра – необходимым условием актуальности произведения искусства (не только театрального).