Юрий Воробьевский - Черный снег на белом поле

Но почему мы рассказываем об этой организации, она же не была тайной? Как сказать... Поскольку ряд братьев и сам митрополит Евлогий имели прямое отношение к масонству, можно вспомнить любимый ответ вольных каменщиков: мы не тайное общество, мы общество, у которого есть тайны... Возможно, именно невыясненные пока тайны названного Братства и привели к тому, к чему должны были привести.

«Работа масонов-софианцев, таким образом, привела: 1) к расколу русской православной церкви за рубежом; 2) к совращению в софианскую ересь православных и 3) к разложению православнонационального самосознания и угашению наших исторических идеалов». [24]. Этот вывод подтвердило Окружное Послание Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за границей.

Итак, секретность или открытость? В.Ларионов пишет: «В качестве легитимизации нашей деятельности нам не нужна регистрация, но необходима только историческая преемственность к исконным русским орденским, в самом широком смысле, структурам: каликам перехожим, витязям, опричникам, православным братствам, казачеству, Белым корпусам, Российскому Имперскому Союзу-Ордену...

Орден — последняя попытка духовной и этнической консолидации живых элементов социума, некогда бывшего Великим Русским народом».

Но я бы сказал об ином прообразе.

Во времена гонений на Христианство первомученики исповедывали Истину открыто. Если бы они таились, говорил приснопамятный Паисий Святогорец, то в нашей Церкви не было бы ни одного мученика... Из них, из всех святых, и состоит «орден» молитвенников за весь мир — на небесах. Он не тайный, он — явный! С Божией помощью, он постоянно пополняется. Зачастую его члены и обнаруживаются только тогда, когда переходят в вечность. С этим «орденом» мы можем и должны иметь молитвенную связь.

А в тайне пусть остаются только помощь людям и духовные подвиги (если они есть).

Открытый Заговор — концепция жизни без Христа. Мечтали о таком будущем многие, но до поры до времени — в тайне. Клубы «Адского пламени» были загерметизированы псевдоаристокра- тическим снобизмом. Таились и масоны — узнавали друг друга по рукопожатию. Многие секты тоже подмигивают только своим — до сих пор не вышли из тени. Как правило, для непосвященных они камуфлируют свою истинную доктрину ложью.

Раньше все они боялись христианского законодательства, в основе которого были богоданные догматы Церкви. Теперь закон через человеческое мудрование с неизбежностью и последовательно все больше подчиняется диаволу. Но если закон и подмят «адвокатом ада», то с благодатью ему не совладать. Врагу мешают остатки христианства в человеке. Каждый ведь сознательно или бессознательно опасается будущего без Христа. Адепты Открытого Заговора даже термин придумали — футурошок — боязнь будущего. Эта естественная реакция человека на тревожные изменения мира им не нравится. Элвин Тоффлер пишет, что его единомышленников даже шокирует сопротивление людей переменам. А что они, адепты Открытого Заговора, могут предложить? «Управляемый конфликт»? «Экономику нестабильности»? «Одноразовую культуру»? Кожаные переплеты книг действительно сменились на картонные, а те и вовсе — на бумажные. Их век не долог. Очередная «истина» дается на один день. В бумажном переплете прочел я и сочинение самого Тоффлера.

Пару лет назад мой давний друг В. Ларионов в продолжение прежней темы написал: «Главной задачей русской орденской структуры современности должно быть трепетное хранение перед лицом апостасии иерархии мистического церковного единства и истинных церковных преданий, молитвенное ожидание предизбранного Богом Царя; хранение Русскости и заветов опричнины; традиции национальной жизни; встраивание опоры грядущему трону в виде нового дворянства, верного чести и долгу служения Церкви и Святой Руси».

Все это звучит хорошо. Но как отличить истинное предание от не истинного? Какого царя ждать? Многие патриоты, которые в разговоре поначалу кажутся единомышленниками, ведь вляпались уже в «смуглую» династию. Получили «новое дворянство» из рук самозваной монархини. Крестик на гордо вздымающуюся грудь. «Рюмочку похвалы» за заслуги перед Отечеством...

Но что мы конкретно можем противопоставить мировому злу? Нередко от нашего замученного постоянным отступлением, попавшего во вражеское окружение патриота можно услышать раздраженное: вы все одно и то же твердите, дескать, поститься да молиться надо. А нас убивают! Война идет! Как вы этого не понимаете?!

Не так давно я выступал в Зеленограде, рассказывал о молитвенниках Афона. О двенадцати сокровенных старцах, которые, согласно преданию, перед Концом Света поднимутся на вершину Святой Горы и отслужат в крохотном храме Преображения Господня последнюю литургию... После меня к микрофону вышел один активист патриотического движения. Он говорил громко и рубил рукой воздух. Словно хотел силами своей плоти поразить нечто невидимое.

— Молиться, конечно, надо, — сказал он, — пусть молятся немощные и молитвенники. А остальные должны заниматься конкретикой. Вера без дел мертва...

Но ведь есть дела, которые могут довести и до ада. Есть планы, в которые бросаются очертя голову — в прямом смысле. Где критерий «добрости» дел? Беспрестанная Иисусова молитва — этот тяжелейший труд — называется «умной». Только через нее Господь наставляет на «умные» дела. И тогда двери покаяния отверзаются перед Богом. Хаос в голове заменяется порядком. Не «новым», а раз и навсегда — богоустановленным.

Греческий архимандрит Эмилиан на основе святоотеческого опыта пишет о том, что двери, через которые нужно пройти к пониманию сути вещей — это Дух Святой. «Ведь без дара Духа Святого все, что видит человек, — лишь фантазии, а все, что он произносит — слова, пущенные на ветер».

Отец святителя Григория Паламы был приближенным к императору Андронику Палеологу царедворцем и при этом — исихастом. Занимаясь важнейшими государственными делами, он не оставлял умной молитвы ни на секунду. Вазилевс особенно ценил его богомудрые советы. Они и не могли быть иными.

«Говоря об активности и гражданском пафосе исихазма, историки обычно удивляются, а иногда сердятся, что «священнобез- молствующие» так много говорили, писали и боролись. Но в аскетической сосредоточенности исихаст не покидал все внешнее на произвол судьбы; в нем происходило то духовное накопление, которое в конечном счете держит мир, возрождает его к красоте, обогащает в культуре. От немыслимого достоинства, до которого поднимается человеческое сердце в общении с Богом, приходило откровение о мире, ответственность за него, богословское и гражданское дерзание». [83] В.Вениаминов Приложение к книге св.Григория Паламы «Триады».