Владимир Винников - Путин. Замковый камень российской государственности

При всей очевидности значительного экономического эффекта создания ЕЭП работа по его созданию велась правительствами и первым на постсоветской территории наднациональным органом — Комиссией таможенного союза — при равнодушном отношении деловых кругов. За исключением Делового совета ЕврАзЭС, бизнес-сообщество ограничивалось формальными мероприятиями, проводившимися по поручениям органов государственной власти. В этом заключается одна из серьёзных особенностей процесса евразийской интеграции — в условиях слабого структурирования предпринимательских кругов, доминирующего влияния офшорной олигархии, паразитирующей на вывозе за рубеж доходов от экспорта природных ресурсов и монопольного доступа к административному ресурсу, трудно рассчитывать на самосознание национальной буржуазии. Тем более тех её представителей, которые прописали свои семьи в европейских столицах и хранят капиталы и титулы собственности в офшорах.

Не будет преувеличением сказать, что весь процесс евразийской интеграции направлялся политической волей В. В. Путина и его коллег — президентов Белоруссии и Казахстана. При этом их политическая воля выражала чаяния народов: поддержку создания ТС и ЕЭП в их государствах-участниках выражают, согласно социологическим опросам, 80 % населения в Казахстане, 72 % в России и 60 % в Белоруссии. За пределами ТС доля положительных ответов на вопрос о поддержке ТС и ЕЭП респондентами в Таджикистане, Узбекистане, Кыргызстане, Молдове и Армении составила 60 % и более. На Украине поддержка евразийской интеграции населением составляет более 55 % (по данным Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития за 2013 год).

Хотя процесс евразийской экономической интеграции является естественным объединением национальных экономик, столетиями работавших в системе единого рынка, а в советский период — единого народнохозяйственного комплекса, их деградация за постсоветское двадцатилетие существенно размыла интеграционный фундамент. На сегодняшний день доля взаимной торговли в рамках ТС составляет не более 10 % совокупного внешнеторгового оборота его государств-членов. Для сравнения: в ЕС эта доля превышает 60 %. Из трех государств — членов ТС только для Белоруссии взаимная торговля в рамках ТС превышает объём внешней торговли с любой третьей стороной, составляя 46,4 % объёма внешней торговли. На взаимную торговлю приходится 18,2 % внешнеторгового оборота Республики Казахстан и 7,5 % объема внешней торговли Российской Федерации.

Вместе с тем странам — членам Таможенного союза во взаимной торговле удалось достичь более высокой степени диверсификации товарной структуры, чем во внешней торговле с третьими странами. Большую долю занимает продукция с высокой степенью переработки. Если во внешней торговле 72,6 % экспорта пришлись на минеральные продукты, то во взаимной торговле — только 41,1 %. Машины, оборудование и транспортные средства занимают 19 % объёма взаимной торговли, в то время как доля продаж этих товаров за пределами Таможенного союза составляет лишь 2,4 % совокупного экспорта.

Таким образом, опережающий рост взаимной торговли влечёт улучшение структуры внешней торговли всех государств — членов ТС, что отражает взаимодополняемость их экономик и хорошие возможности восстановления и развития кооперации производства и сочетания конкурентных преимуществ. Уже в первый год работы единой таможенной территории объём взаимной торговли государств — членов Таможенного союза вырос на 34,6 % по сравнению с 2010 годом, подтвердив значительный положительный эффект евразийской интеграции. За два года этот рост составил более полутора раз, оказавшись больше прогнозируемого.

Этот эффект был достигнут в первые два года функционирования единой таможенной территории. В 2012 году темпы роста взаимной торговли упали вчетверо, а в 2013-м произошло падение её объема на 6 %. Парадоксальным образом это падение совпало с углублением интеграции — переходом от Таможенного союза к Единому экономическому пространству, в рамках которого общий рынок товаров был дополнен общим рынком услуг, капитала и труда. Официальные лица списывают это падение на ухудшение мировой экономической конъюнктуры, что едва ли можно считать уместным в условиях продолжающегося роста китайской экономики, ВВП которого увеличилось на 7 %, оживления экономики Германии и ряда других крупных европейских стран, являющихся нашими ведущими торговыми партнёрами.

Резкое падение оборота взаимной торговли в 2013 году было вызвано сочетанием объективных и субъективных факторов. Первые связаны с исчерпанием потенциала увеличения торговли после снятия таможенного контроля на границах между государствами — членами ТС. Дальнейший рост торговли требует расширения кооперации и специализации производства в государствах — членах ТС. Для этого требуется наращивание инвестиций в совместные производства товаров с высокой добавленной стоимостью, реализация совместных инвестиционных проектов. Всё это требует укрепления доверия делового сообщества к интеграционному процессу. Этому не способствовала кардинальная реорганизация наднационального органа, предпринятая непосредственно перед возвращением В. В. Путина на пост главы государства.

Начатая в 2012 году реорганизация наднационального органа — замена Комиссии таможенного союза Евразийской экономической комиссией — сопровождалась десятикратным увеличением её численности и снижением ответственности сотрудников, что повлекло бюрократизацию и резкое усложнение процедур принятия решений. Они существенно замедлились, в двадцать раз увеличились расходы в расчете на одно принимаемое решение. Идею реорганизации инициировали высокопоставленные российские чиновники, которые усмотрели в наднациональном органе своеобразный «золотой парашют» на случай исхода из правительства после президентских выборов. Заручившись поддержкой тогдашнего главы российского государства, они добились одобрения белорусского и казахстанского президентов за счёт сдачи большинства российских голосов в правилах принятия решений наднациональным органом.

Уравнивание всех государств — членов ТС в количестве голосов при принятии решений наднационального органа с предоставлением права вето интерпретировалось как подражание опыту ЕС. На самом деле, в отличие от ЕС, в органах которого при принятии решений доминируют международные чиновники, процессом евразийской интеграции руководят национальные правительства, совместную деятельность которых обеспечивает наднациональный орган. Установление в нём равного представительства всех государств — членов ТС соответствует идеологии евразийской интеграции, исходящей из равноправия всех её участников.