Сергей Полозков - Приватизация по Чубайсу. Ваучерная афера. Расстрел парламента

Но толку было мало, совместный документ так и не был выработан.

Текст, который предложила Конституционная комиссия, фактически не содержал никаких альтернатив, и для простых людей представлял собой набор фраз: За все хорошее против всего плохого. Президиум Верховного Совета направил этот текст и Президенту, и в субъекты РФ, но выносить его на референдум было бессмысленно. Президент этот вариант отверг, его сатрапы предложили набор вопросов, главным из которых был такой: Вы за Президентскую Республику или против?

Но, что понимать под Президентской Республикой? Специалисты знают: есть американский вариант. Есть французский, да мало ли какие есть, но избиратели не были обязаны все это знать и предлагать им голосовать вслепую, было просто авантюрой. Да демократы сами толком в этом не разбирались.

Помню, как я вместе с Львом Пономаревым — отъявленным демократом, который и сейчас в 70 с лишним лет бегает на митинги и В. Л. Шейнисом — членом Конституционной комиссии дискутировали по этому поводу в прямом эфире первого канала телевидения. Я впрямую задал этот самый вопрос Пономареву. Он мне отвечал:

— Президентская республика это как в США.

— Позвольте, следовательно, вы за то, чтобы каждого министра утверждали 2/3 голосов Верхней Палаты?

— Нет.

— А в США-то так!

После передачи, когда мы шли по коридорам телецентра Пономарев спросил Виктора Леонидовича:

— А что в США действительно министры так утверждаются?

— Да, отвечал Шейнис, а я, не выдержав, обматерил Пономарева:

«Как же ты можешь говорить миллионам людей о том, о чем сам не имеешь ни малейшего представления. Ты же доктор наук, ты же должен понимать, как это дико и преступно?»

Впрочем, все они понимали. Просто не нужна им была никакая Конституция. Под этим предлогом им просто было необходимо сломать последнее препятствие в виде Верховного Совета на пути построения дикого компрадорского капитализма в стране.

Тем не менее, референдум в соответствии с «гениальным» компромиссным решением 7-го съезда надо было проводить 11 апреля, и поэтому был созван 8-ой съезд народных депутатов.

На нем было решено вернуться в конституционное русло и проводить процедуру принятия Новой Конституции в законном порядке. Конституционной комиссии в 3-х месячный срок представить проект Основных положений и направить в субъекты РФ на согласование. Естественно, при отмене Постановления 7-го съезда, отменялся и мораторий на статьи Конституции 121. 6 и пп. 19. ст-и 109.

Ответ со стороны Президента не заставил долго ждать.

20 марта в 20–00 Борис Николаевич Ельцин выступил по телевидению с обращением к народу. В обращении он объявил о введении Особого Порядка Управления Страной (ОПУС), назначил на 25 апреля 1993 г. голосование о доверии Президенту и вице-президенту, а одновременно — голосование по проекту новой Конституции и проекту закона о выборах федерального парламента.

Ясное дело особый порядок означал, что указы Президента выше законов, принимаемых Верховным Советом и съездом и любых иных органов власти, что главы Администраций субъектов федерации подчиняются только Президенту.

Конечно же, в этом заявлении была масса нарушений Конституции, включая вопросы разделения властей на федеральном уровне и нарушение Федеративного договора.

Но и это еще не все. Условия проведения референдума были выстроены поистине с азиатской хитростью. Предлагалось голосовать сразу за 3 вопроса одновременно. То есть, если ты доверяешь Президенту и вице-президенту, то тогда это автоматически означает, что ты голосуешь за Конституцию и закон о выборах, предложенные Президентом.

Просто гениальное решение! Ведь референдум пришлось отменять именно потому, что невозможно было сформулировать в простой форме все разногласия по поводу Конституции, которые в основном сводились к вопросам разделения властей.

А теперь предлагался отличный способ: если ты за Президента, то значит ты за его вариант Конституции вне зависимости от того, что в ней написано. Прямо по Адольфу Гитлеру: не надо думать, с вами тот, кто все за вас решит. В своем выступлении Президент заявил о том, что подписал соответствующий Указ.

Верховный Совет парировал 21 марта удар Постановлением, осуждающим действия Президента, и направил обращение, в Конституционный суд, который, рассмотрев его 23 марта, дал свое заключение о не конституционности заявления Президента.

26 марта, буквально через десять дней после окончания 8-го съезда, пришлось созывать 9-ый съезд народных депутатов для рассмотрения ситуации, сложившейся после заявления Ельцина. Сначала съезд даже не дали проводить в Большом Кремлевском Дворце, и мы собрались в зале заседаний Верховного Совета. Однако после обеда мы все-таки переместились в БКД.

Первым выступал Валерий Дмитриевич Зорькин как Председатель Конституционного суда. Он изложил заключение Конституционного суда, призвал обе стороны к сдержанности и благоразумию. На основании изложенного заключения у Съезда было полное право поднять вопрос об отрешении Ельцина от должности. Выкрутасы всенародно избранного уже выходили за всякие рамки. И все это на фоне катастрофического положения в экономике. Эмоции, конечно же, выплескивались через край. По свидетельству некоторых членов Секретариата количество записавшихся на выступлении составило аж 300 человек.

Они подогревались еще и тем обстоятельством, что все информационные ресурсы полностью контролировались Президентской командой и по телевидению на нас выплескивались буквально ушата грязи. Ни о каком диалоге практически не было речи. Все передачи шли исключительно в рамках поддержки предложений Президента. В связи с этим в повестку дня был также поставлен вопрос: «О прекращении цензуры в СМИ».

Эмоции были не только в зале, на улице тоже шел беспрерывный митинг. Сторонников Президента и Парламента разделили коридором.

Когда мы проходили через кордон в гостиницу Россия на обед, агрессивная толпа буквально кипела искаженными злобой лицами: «Смена! Павлики Морозовы». Жутко было представить, что бы с нами сделали, если бы мы оказались внутри нее.

Многие могут сказать, что на митингах все хороши, и те и другие, но я помню иное. Как-то во время перерыва мы вышли с Головиным на Манежную площадь, где собирались сторонники Верховного Совета. В большинстве своем люди уже в возрасте, плохо одетые, реформы уже потрепали людей. Я уже говорил о немного пижонской манере Андрея одеваться. Я то был одет классически, но возраст явно выделял нас из общей массы. В толпе шушукаются, одна бабка смотрит на нас неодобрительно, и шепчет соседке: «Наверное, демократы». Чувствуете разницу? Мы в толпе, которая нас считает чужими, но ни воплей, ни агрессии. Конечно же, мы разговорились с митингующими.