Александр Куряев - Статьи в газете «Ведомости»

Конечно, директива ЕС распространяется и на Великобританию, но британцы оставили лазейку — по своему желанию работник может работать и больше 48 часов. При этом 75 % британских наемных работников считают, что продуктивнее всего работают, когда сами выбирают длину рабочего дня в соответствии со своим стилем жизни. В результате управленческий персонал работает долго, потому что хочет, а производственный персонал — потому что платят. И никто из них не скажет правительству спасибо, если оно начнет вмешиваться.

Хотелось бы, чтобы и у нас каждый имел возможность решать для себя, достаточно ли он богат, чтобы гулять 10 дней.

В середине июня правительство рассмотрит «Основные направления развития лесной промышленности». Эта концепция основана на одном распространенном экономическом заблуждении и содержит по крайней мере одну логическую ошибку.

Чиновники Минпромнауки считают, что лесные богатства России используются не полностью. Из 700 млн куб. м древесины, которые можно ежегодно заготавливать без ущерба для окружающей среды, используется только 24 %. Чиновникам не нравится, что срубленные кубометры не перерабатываются, а сразу экспортируются, создавая рабочие места и добавленную стоимость за рубежом. Чиновников тревожит, что при банальном экспорте кругляка рентабельность всего 1–5%, а в более высоких переделах — в 3–5 раз выше (при производстве фанеры — 24 %).

Соответственно, ставится задача снизить привлекательность сырьевого экспорта и заставить капитал вкладываться в переработку. Добиваться этого собираются проверенными методами — повышением экспортных пошлин на необработанный лес по сравнению с продуктами глубокой переработки.

Думать, что экспорт древесины в необработанном виде крайне невыгоден — экономическая ошибка. Учитывая низкую капиталовооруженность лесозаготовителей (топор, бензопила «Дружба» да гусеничный трактор-трелевочник), прямой экспорт обеспечивает высокую оборачиваемость капитала. По сравнению с масштабными долгосрочными инвестициями в переработку прибыльность экспорта необработанной древесины не ниже, а выше. А риск, что за период окупаемости конъюнктура ухудшится, намного ниже.

А вот и логическая ошибка: непонятно, почему ограничение экспорта кругляка вызовет инвестиции в переработку. Инвестиции зависят от доступности капитала и наличия потенциально прибыльных проектов. При ограничении экспорта просто станут меньше рубить.

Нынешний год показал, что инвестиции требуются в лесозаготовку. Из-за ужасного состояния зимних лесовозных дорог объем экспорта древесины в январе — феврале снизился на 9 % к прошлому году. В результате некоторые ЦБК испытывали недостаток сырья и снижали производство.

Однако инвестициям в лесозаготовку препятствует самая малость — отсутствие объекта инвестиций, частной собственности на леса. Приватизировать леса или отдать в долгосрочную аренду — единственный способ «наделить лесную отрасль инвестиционным потенциалом».

Вторая проблема лесозаготовителей — избыточные налоги. Отчасти она тоже связана с отсутствием частной собственности: затраты на воспроизводство, охрану и защиту лесов превратились из производственных издержек в налоги. Неясно, почему лесозаготовители обложены сбором на строительство и содержание дорог, ведь они строят дороги сами.

Вот реальные проблемы лесной отрасли. А идея перенесения центра рентабельности с экспорта сырья в сектор переработки — только отражение этих проблем в умах чиновников.

В околосахарных кругах с нетерпением ждут, что премьер со дня на день подпишет так называемое "постановление о квотах". На самом деле это постановление не о квотах, а о сахарном налоге. Этого налога нет в Налоговом кодексе, но уже второй год он исправно взимается с каждого россиянина.

Ожидаемое постановление правительства должно определить таможенный режим ввоза сахара-сырца — сырья, из которого производится 80 % сахара, потребляемого в России. А когда мы слышим слова "таможенный режим", то почти всегда речь идет об ограничении импорта с целью повышения внутренних цен. Сахарный налог — это разница между внутренней ценой сахара, определяемой размером пошлин, и ценой, которая установилась бы при режиме свободной торговли сахаром и сырьем, из которого его производят. Начиная с прошлого года, когда впервые эффективно заработали высокие пошлины на сахар-сырец, все российские потребители вместе платят за сахар лишние $450–600 млн. В следующем году сумма сахарного налога увеличится: предполагается, что пошлины на сахар-сырец увеличатся на 65–67 % — базовая со 120 до 200 евро за тонну, сезонная со 150 до 230 евро за тонну. Для справки: биржевые цены на сахар-сырец в последнее время составляют 135–150 евро за тонну (плюс доставка около 25 евро). То есть в следующем году пошлины на сахар-сырец составят более 100 %. А ведь еще в 1999 г. пошлина на сахар-сырец равнялась — не поверите! — всего 1 %! И никто не заметил этого повышения. Как так получилось?

Вспомните начало этого года. Сколько шуму наделала история с планировавшимся повышением пошлин на иномарки. Премьер тогда не решился его подписать. Хотя цена вопроса сопоставимая. Считалось, что рост цен на продукцию отечественного автопрома, спровоцированный повышением пошлин, грозит российским автолюбителям дополнительными $600-1000 млн. Цифры фактически одинаковые, а реакция разная. Дело, похоже, в нас самих. Повышение автопошлин привело бы к увеличению цены одного автомобиля на $600-1000, а в результате действия пошлин на сахар каждый из нас платит лишних $3–4 в год. Видимо, наше сознание как потребителей находится на уровне земноводных. Известно, что если лягушку бросить в кипяток, то она выпрыгнет. А если посадить в холодную воду и медленно нагревать, то она сварится.

Да, действительно, трудно ощутить спровоцированное протекционистскими действиями разовое 20–30 %-ное повышение цен, если затраты на этот товар — незначительная доля вашего бюджета. Но пора постепенно эволюционировать в направлении человека разумного и научиться понимать, что, во-первых, любой налог в пользу протекционистов, сколь угодно маленький, — это прямое изъятие из вашего кармана в пользу вполне конкретных людей; во-вторых, что желающих поживиться таким способом немало, и если собрать вместе все надбавки, которые вы выплачиваете протекционистам за год, то сумма получится ощутимая для любого человека. И чем вы состоятельнее, чем больше ваши потребительские расходы, тем круглее получится отнятая у вас сумма. С другой стороны, чем беднее человек, тем больнее на нем сказываются последствия "защиты отечественного товаропроизводителя".