Олёна Ростова - Путешествие в наш Крым!

Ялта встретила приезд Царской семьи яркой иллюминацией, запущенными в небо ракетами, музыкой, песнями и гуляниями до полуночи. Ливадия очаровала Марию Александровну, впоследствии она стала называть имение – «моя милая Ливадия». Императрица решила сделать пребывание в имении более комфортным, возвести новые и реконструировать старые здания. Для работ был привлечён И. А. Монигетти – архитектор Высочайшего двора и Царскосельских дворцов. Ипполит Антонович Монигетти был выдающимся зодчим, талантливым художником-декоратором, автором многих построек в Москве, Петербурге, загородных императорских резиденциях. Ипполит Антонович долгое время провёл за границей, изучал и зарисовывал архитектурные памятники прошлого, в особенности Древнего Рима и Древней Греции. В 1847 году И. А. Монигетти получил звание академика архитектуры за альбом рисунков архитектурных памятников Греции и Рима. А в скором времени он был определён в Министерство императорского двора и привлечён к проектированию и строительству парковых сооружений и жилых зданий Царского Села. И уже в 1860 году он получил должность архитектора Высочайшего двора. Тот архитектурный стиль, который был предложен И. А. Монигетти, покорил Марию Александровну. Это было гармоничное сочетание элементов самобытных крымско-татарских домов и архитектуры Закавказья и Ближнего Востока. В марте 1862 года И. А. Монигетти поехал в Ливадию осуществлять задуманное. Его работы продолжались 4 года, в итоге архитектором было возведено в имении около 70 построек. Сохранив единый стиль, каждая постройка выделялась своим своеобразием. Лучшими творениями зодчего стали Церковь и Малый Дворец. За основу при строительстве Дворца был взят Ханский Дворец в Бахчисарае. Здание, состоящее из 12 комнат, получилось очень красивым и воздушным. Церковь стала образцом византийско-русского стиля, маленькая, но изящная. Иконы писались известными художниками, почти все по золотому фону, на старинный манер. Церковь венчал островерхий барабан с чешуеобразной кровлей, это придавало Храму сходство с грузинскими церквами. Императрица пожелала, чтобы в 1866 году Храм был освящён в честь праздника Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. Церковь стала сокровищницей и хранилищем святынь, которые были подарены грузинскими князьями российскому Императору. Среди них: икона Иверской Богоматери в золотом ковчежце, эмалевый образ Николая Чудотворца с каменьями… Пополнилась сокровищница и частицей мощей Симеона-столпника в золотом ковчеге, и иконкой, подаренной Царю на новоселье простой крестьянкой. Храм был расписан академиком А. Е. Бейдеманом.

С помощью садовода Климентия Ивановича Геккеля изменился и парк, он стал ещё более живописным. Появились пальмовые аллеи, рощи магнолий, громадные секвойи, перголы, густо увитые глицинией и розами. По совету доктора С. П. Боткина были посажены хвойные деревья, их аромат помогал при лечении туберкулёза. Как известно, Мария Александровна страдала болезнью лёгких. И. А. Монигетти украсил парк красивыми беседками – Турецкой, Розовой, Китайской, Лавровой, изящными фонтанами.

И уже в 1867 году Царская семья вновь приехала в Ливадию. Нужно отметить, что Ливадия была не только местом отдыха, здесь устраивались и приёмы государственной важности. А однажды состоялась и запоминающаяся встреча с американскими туристами, которые путешествовали на пароходе «Квакер-Сити» по европейским странам. Среди туристов был и молодой журналист Сэмюэль Клеменс – будущий известный писатель, знакомый нам под псевдонимом Марк Твен. Император Александр II сам пожелал принять американцев в своём южно-бережном имении. Американские туристы с волнением отнеслись к данному предложению и решили написать приветствие. Естественно, этим занялся талантливый журналист. По приезде в Ливадию консул США зачитал Императору приветствие: «Ваше императорское Величество!.. Америка многим обязана России. Она является должником России во многих отношениях, в особенности за неизменную дружбу в годы её великих испытаний. С упованием молим Бога, чтобы эта дружба продолжалась и на будущие времена. Ни на минуту не сомневаемся, что благодарность России и её Государю живёт и будет жить в сердцах американцев. Только безумный может предположить, что Америка когда-либо нарушит верность этой дружбе предумышленно несправедливым словом или поступком. Ялта, Россия, 25 августа 1867 года».

Немного отступив от нашего повествования, заметим, что многим горячим головам на Западе в наше время стоило бы прислушаться к этим словам своего талантливого писателя и журналиста и поменять риторику в отношении нашего государства.

Монарх поблагодарил и самолично познакомил путешественников с Ливадийским имением. Государь обаял гостей столь чистосердечным приёмом, они присвоили ему титул – «украшение рода человеческого». А будущий писатель так отозвался о нашем Государе: «…Император высок, худощав, выражение лица у него решительное, однако, очень приятное. Нетрудно заметить, что он человек добрый и отзывчивый. Он выглядит много величественнее императора Наполеона и в сто раз величественнее турецкого Султана».

Следующий приезд Царской семьи в Ливадию состоялся в 1869 году. Тогда-то имение в первый раз увидел наследник Александр Александрович. Более всего ему понравился Малый Дворец и, став Императором, он предпочитал в нём жить во время своего пребывания в Ливадийском имении.

Наследование трона для Александра Александровича стало весьма неожиданным. В 1865 году в Ницце от туберкулёзного воспаления спинного мозга скончался в возрасте 22 лет русский Цесаревич Николай Александрович, старший сын Александра II. Так Великий князь Александр Александрович стал наследником престола, хотя изначально он готовился к карьере военного. Помогла Великому князю преодолеть трудности его супруга, Великая княгиня Мария Фёдоровна. Свадьба Цесаревича и датской принцессы Марии – Софии – Фредерики Дагмар состоялась в октябре 1866 года. Этот брак был счастливым. В царской семье Марию Фёдоровну ласково называли «Минни», это имя ей удивительно подходило. Мария Фёдоровна и Александр Александрович любили приезжать в Ливадию. Минни, которая выросла у моря, черноморское побережье напоминало о далёкой родине. С начала 1870-х годов, вплоть до 1877 года, когда началась русско-турецкая война, семья приезжала в Ливадию каждое лето.

Александр Александрович был заядлым охотником, к чему сумел пристрастить и свою супругу. Она очень хорошо держалась в седле, метко стреляла.

Для Великого князя Ливадия также была не только местом отдыха. Здесь Цесаревич принимал участие во встречах, переговорах и совещаниях Императора Александра II. В 1877 году Россия объявила Турции войну. Это случилось из-за отказа Султана Абдул-Гамида II предоставить Болгарии автономию, о чём настаивал российский Император. Во время боевых действий Александр Александрович командовал большим военным соединением, Рущукским отрядом. В 1877 году, когда было наступление на Адрианополь, его отряд вступил в схватку с турками под Мечкою и одержал победу. Александра Александровича наградили орденами Святого Владимира I степени и Святого Георгия II степени, однако в его душе навсегда осталось глубокое отвращение к войне. Когда он стал Императором, он говорил буквально следующее: «Я рад, что был на войне и видел сам все ужасы, неизбежно связанные с войной, после этого я думаю, что всякий человек с сердцем не может желать войны, а всякий правитель, которому Богом вверен народ, должен принимать все меры для того, чтобы избежать ужасов войны…». За те 13 лет, которые правил Александр III, Россия не участвовала ни в одной войне, за что Императора назвали «Миротворцем». В Ливадии же, возле звонницы Крестовоздвиженской Церкви была установлена мраморная колонна, которую привезли из крепости Рущук на Дунае, в качестве напоминания о тысячах русских жизней, отданных за освобождение Болгарии от турецкого ига.