Станислав Аверков - Где родилась Русь – в Древнем Киеве или в Древнем Великом Новгороде?

Сигизмунд фон Герберштейн отметил в своих «Записях о Московитских делах» следующий немаловажный момент:

«Кто сначала властвовал над руссами, неизвестно, потому что у них не было письмен, посредством которых их деяния могли бы быть сохранены для потомства… Ныне они начали записывать и вносить в свои летописи не только то, что происходило в то время, но также и то, что они слышали от предков и долго удерживали в памяти».

Далее, уважаемые читатели, позвольте вновь обратить ваше внимание на книгу XVIII века «История Российская с самых древнейших времен, неусыпными трудами через тридцать лет собранная и описанная покойным тайным советником и астраханским губернатором Васильем Никитичем Татищевым».

Татищев высказал в своей книге интереснейшую мысль:

«Константин Порфирогенит [Багрянородный] в Администрации…о руссах рассказывает, что издревле морем с торгом в Сирию и до Египта ездили, все северные древние писатели показывают, что руссы на север чрез море Балтийское в Данию, Швецию и Норвегию ездили,…; датские, норвежские и шведские короли с русскими государями супружескими связями породнялись,… норвежские и датские принцы, приезжая в Русь, служили…Благодаря этому руссы могли готическое письмо, которое тогда на севере употреблялось, от них иметь и употреблять…

Более же всего закон или уложение древнее русское довольную древность письма в Руссии удостоверивает, такого, что некоторыми обстоятельствами с готическими сходно, как шведский писатель о законах древних Локцений 14 показывает… славяне из Вандалии в Северную Русь около 550 года после Христа пришли, …после того как всю Европу завоевали, и без сомнения письмо имели и с собою в Русь принесли, чему, можно уповать, наверняка доказательства сыщутся, если в Новгороде и Изборске искусному в древних письмах разобраться… Сии обстоятельства только некоторую вероятность представляют, что руссо-славяне тем или другим случаем письмо обрели прежде сочиненного Кириллом, ибо в объявленном законе речения и обстоятельства включены, которых задолго до Владимира и нигде у славян во употреблении уже не было, но были только в самой древности, Ярославу же вымышлять причины не было. И хотя о письме готическом совершенно не приемлю из-за того, что точного доказательства не имею, но и противоречить этому не меньшая трудность; следственно, требуется больших к доказанию о том изысканий. Посему, если письмо имели, то несомненно и об имении истории верить следует.

…Все польские и русские историки почитают за первейшего Нестора, но и Нестор свою историю писал в 11-м веке после Христа, а никаких историков древних, прежде его бывших, ни даже об Иоакиме епископе, что оный писал, не упоминает. Однако ж по сказаниям видимо, что они древние истории письменные имели, да оные давно уже утрачены и до нас не дошли, а к тому изустные предании служить могли, как Иоаким и о песнях народных воспоминает».

Отсюда можно сделать вывод, что новгородские славяне еще до константинопольских монахов Кирилла и Мефодия могли иметь письменность и сочиняли свои исторические труды. Но почему они не дошли до нас? Порассуждаем на эту тему в нижеследующих главах. Сейчас же обратимся к тому, что сохранилось до наших дней, к северным народным песням, упомянутым Татищевым. То есть к былинам».

Открытие очагов русского былинного эпоса на Севере Руси произошло случайно (газета «ВСЯ КАРЕЛИЯ – ВЕЗДЕХОД», материал «Русские сказители Заонежья»). В 1859 году, за участие в народническом движении в Петрозаводск был сослан Павел Николаевич Рыбников (1831–1885 годы). На тот момент молодому ссыльному было 27 лет, он закончил Московский университет, знал несколько европейских языков. Как человек с образованием, в Петрозаводске Рыбников поступил на службу в губернский статистический комитет.

В мае 1860 года Рыбникову, по служебным делам, поручили поехать в Пудожский уезд. Маршрут был выбран водный – на лодке, через Онежское озеро. Во время плавания поднялась буря, и путники высадились на мысу Шуйнаволок в 12 верстах от Петрозаводска. Там они укрылись от непогоды в маленькой рыбацкой избушке. И Рыбников лег спать.

Проснулся он от необычных звуков:

«… До того я много слыхал и песен, и стихов духовных, а такого напева не слыхивал. Живой, причудливый и весёлый, порой он становился быстрее, порой обрывался и ладом своим напоминал что-то стародавнее, забытое нашим поколением. Долго не хотелось проснуться и вслушаться в отдельные слова песни: так радостно было оставаться во власти совершенно нового впечатления».

Так Рыбникову впервые довелось услышать исполнение былин. Былину о купце Садко пел крестьянин деревни Середка Леонтий Богданов.

Крестьяне из Кижской волости, пережидавшие непогоду на том же мысу, уговорили Рыбникова отправиться с ними в деревню Середка, чтобы послушать лучшего певца былин – Трофима Рябинина. На Рыбникова произвели огромное впечатление, как манера исполнения, так и личность сказителя.

Впоследствии П. Н. Рыбников неоднократно встречался с Трофимом Рябининым и записал от него 23 былины о подвигах русских богатырей («Илья и Соловей», «Илья и идолище», «Илья и Калин – царь», «Добрыня и змей», «Вольга и Микула» и другие).

На материале былин, записанных П. Н. Рыбниковым от Т. Г. Рябинина и других заонежских сказителей (А. П. Сорокина, И. П. Сивцева-Поромского и др.), в 1861–1867 годах была издана книга «Песни, собранные Рыбниковым» в трех томах. Это издание произвело сенсацию в России и открыло возможности для научной работы в этой области.

Через 10 лет после П. Н. Рыбникова, в 1871 году, в Заонежье приехал Александр Федорович Гильфердинг (1831–1872) – ученый-славист, профессор Петербургского университета, председатель отделения этнографии Императорского Русского Географического общества. Ему хотелось самому услышать живое исполнение былин. Гильфердинг расположился в деревне Дудкин-Наволок Кижской волости. Сюда к нему стали съезжаться сказители из окрестных мест – Трофим Рябинин из деревни Середка, слепой Симеон Корнилов из деревни Кургеницы, Василий Щеголенок из деревни Боярщина и другие.

Слушая многих заонежских сказителей, Гильфердинг отметил, что «… знание былин составляет как бы преимущество наиболее исправной части крестьянского населения», а также и то, что «… былины укладываются только в таких головах, которые соединяют природный ум и память с порядочностью, необходимою и для практического успеха в жизни».

На основе своих записей ученый издал большое собрание былин «Онежские былины, записанные А. Ф. Гильфердингом летом 1871 года» в трех томах. Этот сборник считается одним из лучших собраний эпических песен, известных мировой науке. Также А. Ф. Гильфердинг организовал выступления сказителей в Петербурге и Москве.