Александр Помогайбо - Оружие победы и НКВД. Конструкторы в тисках репрессий

В мае 1942 года в почти безлюдный читальный зал одной из московских библиотек зашел человек в военной форме. Это был солдат, который следовал в свою часть и по дороге решил посмотреть журналы по физике. Перелистывая страницы, Флеров с удивлением обнаружил, что тематика журналов изменилась. Статей по проблемам ядерной физики не было. Повторилась та странность, которая была замечена еще до войны, когда он с коллегами, опубликовав очень важную работу, к своему изумлению, досаде и даже обиде не нашли на нее откликов. Но с того времени прошло два года. Не может быть, чтобы эти два года работ по ядерной физике не велось! Они, безусловно, продолжались, но по какой-то причине не публиковались. А этой причиной могло быть только одно — ядерной физикой занялись военные, и разработки ведутся уже в военных лабораториях.

Вернувшись из библиотеки, Флеров немедленно написал письмо с предупреждением, что немцы могут создать атомную бомбу первыми. Письмо было адресовано Сталину.

Это может показаться невероятным, но заключенные туполевской «шараги» смогли разыскать жену и детей Карлуши Сциларда. Действовать приходилось через родственников. Сына Сциларда взяла к себе жена зека А.Р. Бонина, а дочку — родственники другого заключенного. Семьи арестованных материально поддерживали жену Сциларда, которая, не зная языка, не могла работать.

Когда это дело удалось провернуть, в «шараге» радовались не только тому, что удалось спасти семью Сциларда, но и что удалось обмануть охрану. Это был хоть и маленький, но реванш.

Возможно, письмо Флерова осталось бы без ответа, если бы ведомство Берии с 1941 года не стало получать информацию об атомной бомбе. Надо сказать, к этому времени старое поколение разведчиков было практически полностью уничтожено, так что разведка была малоэффективной. По счастью, для получения информации по американской и английской атомным бомбам полноценной разведывательной работы и не понадобилось — эту информацию СССР просто отдали. Поздней осенью 1941 года советское посольство в Лондоне посетил английский физик немецкого происхождения Клаус Фукс. Он был антифашистом, причем имел к ним персональный счет, поскольку когда он жил в Германии, его жестоко избила группа штурмовиков. К. Фукс сообщил о своем участии в секретном англо-американском проекте и выразил желание передавать о нем информацию. К работе с Фуксом подключилась разведка Наркомата обороны.

Но это был не единственный источник. Информации было много, и даже на удивление много. Ученые Лос-Аламоса отлично понимали, что за оружие они создают. Делали они его на тот случай, если подобное оружие появится у Германии, но руководитель американского атомного проекта генерал Гровс ясно дал им понять, что будущая атомная бомба будет предназначена для использования против СССР. Эта его армейская прямота стоила Америке дорого, поскольку по меньшей мере один из источников мотивировал свое желание работать на советскую разведку именно откровенностью генерала.

Много позже в своих воспоминаниях среди источников генерал Судоплатов назвал и Лео Сциларда. «В традиционном смысле слова Оппенгеймер, Ферми и Сцилард никогда не были нашими агентами» — напишет он.

В «традиционном смысле». А в нетрадиционном?

В 1943 году из Америки начала в большом объеме поступать информация по атомной проблеме. Размах ее был велик — 690 научных материалов в виде документов, чертежей и расчетов. Когда было что-то неясно, Курчатов просил уточнения. Иногда поступали не только документы, но и секретные изделия.

Нет ничего удивительного в том, что фамилия Карла Сциларда в конце концов заинтересовала соответствующее ведомство. Намного удивительнее, что столь долгое время органы не обращали на это внимания. Впрочем, Сталин долгое время не придавал особого значения ядерной тематике. На странную фамилию обратили внимание только когда это направление получило высокий приоритет. Разведка немедленно привлекла Карла Сциларда к своим работам. Павел Судоплатов вспоминал: «Лиза Зарубина... нашла выход на Сциларда через одного его родственника в Москве, работавшего в специальной лаборатории НКВД по авиационной технике». Далее Судоплатов пишет: «...Оппенгеймер, Ферми и Сцилард помогли нам внедрить надежные агентурные источники в Ок-Ридж, Лос-Аламос и чикагскую лабораторию».

К весне 1945 г. США добились уже весьма ощутимых результатов. На бомбу было потрачено более двух миллиардов долларов; над проектом работало 123 тысячи человек. В СССР же в это время над атомным проектом трудилось все еще не более сотни человек. Можно определенно утверждать, что если бы не информация разведки, отставание было бы катастрофическим.

Внимание И.В. Сталина к атомному проекту радикально изменилось только после двух ядерных взрывов, один из которых смел Хиросиму, другой — Нагасаки. К тому же в 1945 году от Фукса была получена подробная информация о плутониевой бомбе, взорванной американцами на испытательном полигоне. Постановлением ГКО от 20 августа 1945 года наконец стартовал и советский ядерный проект. Он уже безнадежно отставал.

Пуск первого реактора произошел в 1946 году (американцы сделали это в 1942). Выяснилось, однако, что в нем есть конструктивные недоработки. Изменения можно было делать либо быстро, но с облучением для работающих, либо медленнее, но отставая от Америки еще больше. Курчатов принял решение делать быстро — и сам пошел выполнять опасные операции, которые добавили ему число рентген в общий зачет и сократили жизнь.

Летом 1949 года состоялось испытание советской атомной бомбы.

В это время в США уже полным ходом работали над куда более мощным оружием — водородной бомбой.

И вот тут я хотел бы описать историю жизни еще двух венгров, тоже занимавшихся ядерной физикой, — Эдварда Теллера и Ласло Тиссы. Первый из них — Эдвард Теллер — хорошо известен. Это отец американской водородной бомбы, человек, ставший инициатором американского водородного проекта и предложивший основные принципы создания водородной бомбы. Ирония заключается в том, что еще со старших классов Теллер дружил с Ласло Тиссой, яро исповедовавшим социалистические идеалы. В 1919 году к власти в Венгрии пришли коммунисты, и надо сказать, оставили о себе не самое плохое впечатление. Впрочем, внешняя агрессия против Венгрии со стороны других стран не позволила венгерским коммунистам сделать много. Ласло Тисса считал социализм светлым будущим человечества, и примером этого будущего был для него Советский Союз.

В Копенгагене Теллер подружился с физиком из Советского Союза Львом Ландау. Тот гордился, что приехал из СССР, свято верил в социализм и даже демонстративно носил красную рубаху.