Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6551 ( № 17 2016)

Зима, за окошком

Беспробудно спит зимой дух

Домового запечнóго.

Выдыхаю тёплый воздух

В стынь окошка слюдяного.

Круглым стáяным кружочком,

Ночью, сквозь продышек льдинки,

Где прогáлок, образочком

Светит ладанка лучинки.

Случай в музее

В зеркало с старинным клеймом,

С неясной, как мрак, душой.

С мутным стеклом, с седым серебром,

С рамой изжитой паршой,

Глянула мéльком туристка, спеша,

Словно рублём одарив,

И изумилась: «Как я хороша,

лик мой юн и красив».

А зеркалу, лишь просветлевши слегка,

Глядя в межрамный проём,

подумалось: «Да, ты молода, ты гладка,

Как я в отраженье твоём».

«Небывалая книга»

Спецпроекты ЛГ / Литературная ярмарка / Новинка

Монах Салафиил. Живущий в бирюзе. – М.: Духовное просвещение, 2015. – 112 с. – 6000 экз.

Писатель, поэт, богослов монах Салафиил (Филипьев), проходивший иноческое послушание с 1992 г. на Валааме и в Джорданвилле, уже более пяти лет живёт, молится и пишет в уединённой келье на Святой Горе Афон. Здесь родилась его новая книга «Живущий в бирюзе». Самое непредсказуемое из всех произве-дений современного монаха-афонита удивительным образом делает невидимое зримым, помогает необычное увидеть в обычном, выйти за пределы обыден-ного миросозерцания, наполняя душу человека возвышенной, божественной красотой природы и молитвы. Не всякий человек может побывать в тех местах, о которых повествует полюбившийся читателям автор, позволивший нам вместе с героем книги погрузиться в красоту мира земного, живущую в лазурной бирюзе неба над бирюзовой лазурью морских вод. Книгу отличает гармоничное единство таинственного содержания, оригинальной формы и прекрасного художе-ственного оформления. Талантливо владеющий словом монах Салафиил живописует так, что об этом его произведении справедливо сказать словами Э. Кей: «…многие назовут эту небывалую книгу чудесной…» Пишите на адрес books-inok@yandex.ru, и «Живущий в бирюзе» украсит ваш дом.

Современное ретро

Искусство / Обозрение / СТОЛИЧНАЯ ПРЕМЬЕРА

Дмитрий МАРТЫНОВ

Казалось бы, что общего между стремительным XXI веком, с его планшетами и смартфонами последних моделей, и пьесами Арбузова, тихими, лиричными, мелодраматичными, в которых время течёт неторопливо. А между тем эти пьесы, забытые лет на двадцать, достаются с дальних полок и снова становятся частью театрального репертуара: «Жестокие игры», «Мой бедный Марат», «Домик на окраине», «В этом милом старом доме»… Откуда вдруг такой интерес к советскому драматургу?..

Вот и «Старомодную комедию», написанную в 1975 году, снова ставят как столичные, так и провинциальные театры. Премьера и в Центральном академическом театре Российской армии, в Малом зале.

Уже в самом названии «Старомодная комедия» чувствуется грусть по безвозвратно ушедшему и «вышедшему из моды» прошлому. Он и Она, Лидия Васильевна и Родион Николаевич, в брежневскую «застойную» эпоху, как принято сейчас говорить, чувствовали себя мамонтами, динозаврами рядом с молодёжью, вдыхающей жизнь полной грудью. Да и под ярким солнцем, слушая крик чаек, шум моря на берегу Рижского залива, на концертах и экскурсиях по старой Риге можно быть одиноким, если большая часть жизни прошла, а близкого человека нет. И как тогда жить?..

Режиссёр-постановщик Андрей Бадулин считает, что жить надо весело, несмотря ни на что, что старость – не повод отчаиваться и опускать руки даже теперь, когда «на дворе» экономический кризис и кажется, что остаётся только доживать, а не жить. И в его спектакле-комедии, хотя в программке и заявлено уточняющее «почти комедия» (всё-таки воспоминания о родных, погибших на фронте, и сцены расставания никак не могут быть весёлыми), комических сцен больше, чем в советских постановках и экранизациях «Старомодной комедии».

Лидия Васильевна в исполнении Алины Покровской распевает итальянские песни, комично стонет, отрывает в запале пуговицу на пиджаке у главврача и надевает забавную чалму с жёлто-зелёными завитушечками – действительно нечто ехидненькое, как иронично замечает Родион Николаевич. А всё потому, что эта взбалмошная особа хотя сейчас и работает кассиршей, но работает в цирке! Женщине, уверена Лидия Васильевна, «сдаваться… нельзя. Ни при каких обстоятельствах!». Даже если единственного сына она потеряла на фронте, а последний муж ушёл к молодой. Это уже потом героиня Алины Покровской, в прошлом – драматическая актриса, которая пережила величайший успех и забвение, выйдет на сцену в элегантном ненадёванном платье от художника по костюмам Елены Предводителевой. Эффектная и неугомонная, она успокоится рядом с более уравновешенным Родионом Николаевичем.

Главный врач санатория, «представительный мужчина» Родион Николаевич в исполнении Сергея Колесникова, обескураженный поведением немолодой, но бойкой особы, тоже бывает смешон. Он хочет жить по правилам, а в итоге, попав под влияние Лидии Васильевны, танцует, подвернув брюки, шимми и чарльстон.

Арбузовская пьеса даёт актёрам возможность прожить на сцене многогранные человеческие отношения. И А. Покровская с С. Колесниковым работают не в распространённой сейчас манере, когда характеры обрисованы одной краской, а в традициях психологического театра, свойственных русской школе.

Пожилые люди, с разными характерами и привычками, несовместимыми на первый взгляд, и не­ожиданное для них самих чувство, зарождающееся на закате жизни. Отсюда и нелепость в отношениях, и комичность ситуации. Комизм и в звучащей в спектакле музыке композитора Ави Беньямина.

Зал смеётся над шутками. А когда на экране кадры из советского прошлого, сказанную фразу о том, что за один доллар дают 65 копеек, зрители встречают такими продолжительными аплодисментами, что понимаешь: постановка получилась злободневной. Это с одной стороны.

А с другой – история взаимоотношений двух людей расширяется в своём времени и пространстве, выходя за рамки курортной жизни августа 1968 года. И не только за счёт того, что героям тесно и они, как по парку, гуляют по зрительному залу, но и за счёт отсылки ко времени: работает Лидия Васильевна не где-нибудь, а в одном цирке с Юрием Никулиным, а Родион Николаевич поёт про «сбежавшую последнюю электричку» и предлагает пойти в очень-очень модную тогда Таганку. Даже рабочий (артист Вадим Караваев), занимающийся перестановками на сцене и пьющий пиво с вяленой воблой, – тоже черта эпохи. Фоном для сценической истории становится сама советская действительность, шум и скорость времени: на экране проплывают пароходы, движутся поезда, трамваи… Чёрно-белое кино. И на сцене – серая стена, как серые будни… Всё это оттеняется художником Анастасией Глебовой пейзажными полотнами на экране.