Никита Михалков - Бесогон. Россия между прошлым и будущим

И в русском характере – это на первом плане.

Александр Трифонович Твардовский писал:

Вот это отношение к своей земле и формировало, на мой взгляд, очень во многом генетический код русского человека.

Ведь у нас не было ни мора, ни цунами. Ничего этого не было, а земля умирала. Потому что уходили люди. Помню, проезжая на машине, мы видели заросли молодого березняка, кустарники какие-то непролазные – а ведь всё это были поля, которые кормили местного крестьянина, и не только его. Сегодня – это кормовая база для зверя…

И меня опять мучает вопрос, на который я не могу ответить: почему ушли люди отсюда?

Здесь раньше жила русская семья, а теперь здесь – пустой разрушенный дом… Это исход, бегство с родной земли, это трагедия! Что должно происходить в душе человека, если он может всё бросить и бежать от родной земли.

Что гонит его отсюда? За что такая кара?

Это при выигранной войне, сумасшедшей, страшнейшей войне. При миллионах жертв, при восстановлении народного хозяйства, при космосе; Гагарине, самолётах, вертолётах, заводах, фабриках…

Я наш ты вою стыд, оттого что в какой-то момент неумолимого времени мы потеряли иммунитет и бдительность. Мы решили, что кто-то вместо нас придёт и сделает то, что должны делать мы сами. Этот кто-то действительно может прийти и сделать всё за нас, но дело в том, что мы-то сами уже не будем нужны тем, кто всё за нас будет делать…

Почему?!

Что должно заставить человека бросить землю, которая его кормит? Как нужно унизить достоинство человека, живущего на земле и её обрабатывающего, чтобы он, сломя голову, бежал из своего родного дома?

И не возвращался…

Значит, у него вытравлено всё его существо!

Кто лишил его родных корней? Я не хочу никого обвинять. Я задаю этот вопрос себе, так же как и вам. Мы что, не талантливый народ, мы бездарны настолько?

Что же с нами случилось, где и когда был прерван генетический код? Этот вопрос я хочу задать всем. И хочу получить ответ. Или хотя бы – чтобы этим вопросом занялся ещё кто-то, и кто-то, и кто-то… до самого верха. Чтобы мы трезво посмотрели на нашу жизнь, ужаснулись и вместе решили – что делать.

Глядя на всё это, я испытываю ужасный стыд – и за себя в том числе. Я испытываю стыд, оттого что в какой-то момент неумолимого времени мы потеряли иммунитет и бдительность. Мы решили, что кто-то вместо нас придёт и сделает то, что должны делать мы сами. Этот кто-то действительно может прийти и сделать всё за нас, но дело в том, что мы-то сами уже не будем нужны тем, кто всё за нас будет делать…

Сегодня нам необходимы – каждодневная работа, дисциплина, национальное самосознание и трезвое осознание того, что никто, кроме нас самих, нас не спасёт.

Хочу процитировать замечательные слова:

«Так или иначе, для России нужна внутренняя сила, нужна крепость организации, крепость духа дисциплины. Если новый федеративный Запад будет крепок, нам эта дисциплина будет нужна, чтобы защитить от натиска… Если Запад впадёт в анархию, нам нужна дисциплина, чтобы помочь самому этому Западу, чтобы спасать и в нём то, что достойно спасения, то именно, что сделало его величие. Церковь какую бы то ни было, государство, остатки поэзии, быть может… и самую науку!..»

Эти слова принадлежат Константину Николаевичу Леонтьеву. Это написано более ста лет назад. Написано на русском языке, русским человеком, ярчайшим представителем русской цивилизации. Мыслителем, который, зная и понимая русскую историю, пишет актуальнейшую для сегодняшнего времени вещь: сегодня нам необходимы – каждодневная работа, дисциплина, национальное самосознание и трезвое осознание того, что никто, кроме нас самих, нас не спасёт.

Константин Николаевич Леонтьев

И я ещё раз убеждаюсь, и, думаю, не я один, что нам нужно погрузиться в свою историю, в свою культуру, в свою философию. И не только для того, чтобы блеснуть хлёсткой цитатой, а для того, чтобы искать и находить свои истоки и чтобы разобраться – что же происходит с нами сегодня.

И, обращаясь к тем, кто хочет в Великой России жить, я говорю: давайте оставаться теми, кто мы были и есть, а не превращаться в тех, кого из нас хотят сделать.

В этом и есть русская неразрывная связь. Связь, которую многим хотелось бы прервать, которую многие хотят разрушить и отрезать нас от русского прошлого, русской культуры, русской истории.

Болотная

От всего того, что делало и делает нас – нами.

Я не хожу на Болотную, не взываю и не кричу с трибуны. Я просто работаю. И всегда вспоминаю слова Петра Аркадьевича Столыпина: «Вам нужны великие потрясения, а нам нужна Великая Россия». И даже позволяю себе их перефразировать: «Сегодня великие потрясения нужны тем, кому есть куда уехать, а Великая Россия нужна тем, кто хочет остаться здесь жить».

И, обращаясь к тем, кто хочет в Великой России жить, я говорю: давайте оставаться теми, кто мы были и есть, а не превращаться в тех, кого из нас хотят сделать.

Сколько снято фильмов о Великой Отечественной войне, сколько написано книг, сколько поставлено спектаклей, сколько опубликовано воспоминаний и писем. И всё-таки сегодня, спустя семьдесят лет, слово и понятие «война» начинают постепенно выцветать и стираться из памяти. А ведь жизнь нашей страны с какого-то момента довольно долгое время делилась на «довоенную» и «послевоенную». Сколько раз мы слышали от наших дедов, отцов или матерей: «Ну, это было до войны как раз, а вот это уже после войны».

Война разделила время на «до» и «после». Пока держался запах портупеи (я буквально, без всяких условностей, помню этот запах из детства, запах портупеи отцовской, портупеи и ремня, который висел в коридоре), пока слышался звон медалей и орденов в метро да скрип протезов; пока эти запахи и звуки были родными и понятными, то и понятие «война», и фраза «лишь бы не было войны…» были осмысленными и всеми понимались и принимались, потому что ничего страшнее, чем война, в нашей стране не случалось.

А в чём разница между войнами вообще?..

Когда война с врагом идёт на твоей территории, то воюет всё: солдат, ребёнок, женщина, скамейка в саду, лопата, губная помада.

Всё, что угодно…

Другой разговор – когда не у тебя дома, а где-то «там» идёт война. Поэтому очень опасна, на мой взгляд, внешняя политика тех стран, которые никогда не воевали на своей территории. В Европе таких стран практически нет. А вот Америка – дело иное. Это страна, не знающая, что такое война на своей территории. Да, у них была беда и скорбь, когда привозили гробы с телами убитых солдат из Кореи, Вьетнама, Ирака, Афганистана… Но это беда и скорбь семьи. И таких семей было много. Но это – не беда нации и страны.