Евгений Витковский - Вечный слушатель

Ужель, душа, ты тянешься к покою,

Ко сну, который ни волной морскою,

Ни золотом обманно не цветет?

В пар обратясь, возобновишь ли пенье?

Нет! Все течет! Святое нетерпенье

Иссякло, - бытие полно пустот.

Скелет-бессмертье, черный с позолотой,

Ты манишь в смерть с отеческой заботой,

Ты лавры на чело не зря снискал

Благочестива хитрость, ложь прелестна!

Но истина конечная известна

Смеющегося черепа оскал.

Вы, пращуры, вы ныне персть земная,

Что спит, стопы идущих препиная,

Под них главы пустые подложив,

Червь подлинный вам угрожать не может,

Он ничего под плитами не гложет,

Он лишь во мне, он только жизнью жив!

Любовью ли, иным огнем сугубым

Снедаем он, разящий тайным зубом

Как ни зови его, итог един:

Он видит, алчет, мыслит, - год за годом

Он числит плоть мою своим феодом,

Он ведает - кто раб, кто господин.

Зенон Элейский, о Зенон жестокий!

Меня ли ты в назначенные сроки

Стрелою нелетящей поразил?

Рожденный звуком, я простерт во прахе.

Ах! солнце... Жуткой тенью черепахи

Душе недвижный кажется Ахилл.

Нет, нет! Воспрять - и выжить в эрах новых!

Довольно, плоть, тебе дремать в оковах!

Вливайтесь прямо в грудь мою, ветра!

Мне душу и верни, и распечатай,

О море!.. О прибой солоноватый,

С тобою слиться мне пришла пора!

Да! Ты, о море, - бред, лишенный меры,

Хитон дырявый на спине пантеры,

Весь в идолах солнцеподобных звезд,

Мятеж, молчаньем налитой до края,

Сверхгидра, что пьянеет, пожирая

Свой собственный, свой ярко-синий хвост.

Крепчает ветер!.. Значит - жить сначала!

Страницы книги плещут одичало,

Дробится вал средь каменных бугров,

Листы, летите! Воздух, стань просторней!

Раздернись, влага! Весело раздерни

Спокойный кров - кормушку кливеров!

ПАЛЬМА

Ангел, в милости сторожкой

Мне к столу твоя рука

Подает поднос с лепешкой,

Чашу с гладью молока;

Мне мигает ангел, с верой,

Что воздастся полной мерой

За небыстрые труды:

- Все тревоги да отлягут,

Постигай величье тягот

Пальмы, зиждущей плоды!

Крона клонится под грузом,

Совершенству дан прирост;

Для ствола - подобен узам

Наливающийся грозд.

Посмотри, - подъемля иго,

Отделяет миг от мига

Непоспешная струна;

Проясняется во благо,

Сколь сильна земная тяга,

Сколь весома вышина.

Свой закон установила,

Указуя тенью час,

Будто новая сивилла,

Погруженная в экстаз.

Тайнозначья не постичь нам:

На клочке земли привычном

Длиться путь ее готов:

Сколь нежна, сколь благородна!

Лишь божественным угодна

Прикасаниям перстов!

Золотой, благоуханный,

Слышен бормот в блеске дня;

Отлетает на барханы

Шелковистая броня,

И скользит, не умирая,

По ветрам родного края

Песнь, рожденная в песке,

Для самой себя пророчит,

И поверить в чудо хочет,

Горько сетуя в тоске.

Меж песка и небосвода,

Ей, неведомой себе,

Дни дают прибыток меда,

Предначертанный в судьбе.

Ход времен ее не ранит,

И она просить не станет

Не спеши, повремени,

Но, серьезней и суровей,

Погружает в сок любовей

Ускользающие дни.

Бесполезны слезы, просьбы:

Как доселе, так и впредь

Никому не удалось бы

Приказать плодам созреть:

Древо, ты не виновато

Копишь силу, копишь злато,

Знаешь верные пути:

Разрыхляй корнями земли,

Сок из глубины подъемли

И плоды отяготи!

Эти дни бесплодны внешне,

Но для алчущих корней

Тьма чем гуще и кромешней.

Тем обильней влага в ней;

Волоскам тончайшим - недра

Уделить готовы щедро

Токи драгоценных вод:

Возносись из почвы к небу

Все, что в прок и на потребу

Созреванию высот!

Непоспешен, непоспешен,

Непоспешен каждый шаг:

Строго выверен и взвешен

Срок отдачи зрелых благ;

Встанет в строй последний атом,

Птицей, бризом ли крылатым

Возвестится должный час,

И к стволу сойдутся жены,

И прольется дождь из кроны,

На колени бросив нас!

Пусть взрастет восторг народа,

Пальма!.. Вот, полуслепа,

Над дарами небосвода

Гнется алчная толпа.

Ты свое свершила дело,

Ты ничуть не оскудела,

Дар прекрасный отреша,

На мыслителя похожа,

Богатеющего, множа

Все, чем делится душа!

ЛУИ АРАГОН (1897-1982)

Шагал IV

Откуда ты бредешь паломник

Крылатый конь откуда ты

Набит питомцами питомник

От белизны до черноты

В любом узнай канатоходца

Пусть он о том не знает сам

Привыкнуть разве что придется

К иным чем прежде небесам

Рискуешь тропкою канатной

Ты век затмивший все века

Пусть будет публике приятно

От столь приятного прыжка

Да живопись сплошная память

Сюда чужие ни ногой

Таких полотен не обрамить

Другие марши цирк другой

Но как чудовищно похожи

И твой Нотр-Дам и Витебск твой

И оттого душе дороже

Двойной портрет любви живой

Шагал V

Ни верх ни низ ни тьма ни свет

Светло хотя светила нет

Отчасти кривизной греша

Где синь где зелень там душа

Часы ударят в забытье

Гроб для него и для нее

Гнездом багряным остров мчит

Здесь бьется сердце век молчит

Из ничего растет ничто

Оркестр в огромном шапито

А номер главный впереди

Канатоходец упади

Снаружи дождь и поздний час

Кляня вести куда-то вас

Эквилибристу не впервой

Ведь он с ослиной головой

Он болтовню начнет свою

В аду не хуже чем в раю

Один неплох другой неплох

Что ангел мол что скоморох

Жизнь означает воровство

Встав на Пегаса своего

Лицо двойная тень и свет

Наездник цвет вот весь ответ

Шагал VI

Кто любит рассуждать про чудо

Всегда рыдает без труда

Для слуха следуют отсюда

Расцветки горести и худа

И слезы жиже чем вода

Художник истинный однако

Умеет зримым пренебречь

Он жрец незнаемого знака

Он зритель звезд не зрящий мрака

Так пенье далеко не речь

Он прячет мысли как занозы

Как птиц что могут жить в тиши

В музее сплошь метаморфозы

Зевака мнит что видит розы

А это боль живой души

Сменилась жизнь по всем приметам

Сменились век и человек

Любовь и та иная цветом

И ведь не зря опасен летом

Средь папоротников ночлег

Осенний день в осенней раме

Кричит стекольщик прямо ввысь

Я медленно бреду дворами

Смотрю на все чего во храме

Не взвидишь сколько ни молись

Но в зимнем отсвете последнем

Забыв о стаже временном

Сад облеку покровом летним

И угощу двадцатилетним

Как прежде молодым вином

Шагал VII

Под телегой под рогожей

Лег поспать я где петух

И собака спали рядом

Все бело бело как пух

И ни с чем ни с чем не схоже